Империя человечества. Время солдата - [43]

– Что-то говорит мне, что форму ты надеваешь редко – гораздо реже, чем боевой комбинезон – и что очень дорогой штатский наряд на тебе сидит не хуже.

– Все может быть, Ильмен. А вот ты живешь на не очень-то роскошное жалованье старшего офицера и мучительно убеждаешь себя, что от жизни уже нечего ждать.

Ильмен вспыхнула на секунду, потом глубоко вздохнула:

– Может быть, ты и прав. Ведь у нас такая разная жизнь…

– Увы. Впрочем, пройдет немного времени, и все это может измениться.

– Мне это уже будет безразлично.

– Ильмен, ты поразительная женщина, – изящно играя у подбородка блестящим черным локоном, мягко произнес Детеринг, – ты могла бы стать настоящим украшением. Если бы ты встретилась мне в Метрополии или где-нибудь еще…

– Ты не преминул бы утащить меня в свою постель? Увы, господин Детеринг, мы на Рогнаре.

– Зачем ты? Или ты услышала в моих словах иронию? По-моему, ты слишком долго была одна…

Женщина слабо улыбнулась и налила во все бокалы вина.

– Все равно… поздно, Детеринг. Какая разница, где мы могли бы?..

– Хм… воля Норн темна, Ильмен. Выпьем за то, чтоб мы меньше теряли…

Глава 13 Финиш

За час до рассвета катер вполз в огромный ангар на аэродроме, где базировались мощные самолеты-разведчики – огромные четырехмоторные летающие лодки.

Танк был уже погружен в стоящий рядом с ангаром дирижабль – гигантский катамаранного типа воздушный корабль. Грузовая цистерна находилась между двух рыбообразных пластиковых баллонов с водородом. Необходимую жесткость всей этой громадине обеспечивал ажурный скелет из легкого сплава. К нему же крепились и двигатели – полтора десятка могучих турбин, вращавших многолопастные пропеллеры вентиляторного типа. Экипажный отсек был прилеплен к носовой части цистерны. По пустой цистерне мы легко могли пробраться к отсеку с танком, который для благоприятной развесовки расположили посередине в жестком силовом каркасе из мощных стальных балок. Одна из стенок могла моментально отстрелиться пиропатронами, заложенными в замки по углам. Пиропатроны должны были сработать от удара носовой части танка по стенке.

Спецы не подвели – успели за сутки, как было обещано. Гест пытался настоять на меньшем сроке, но инженеры в ответ лишь качали головами, ибо такой задачки они еще не решали.

Мы собирались с полуночи, и все шло нормально. Детеринг вручил Ильмен запасной «эйхлер», вкратце объяснил, как им пользоваться, и прилепил ей на спину кибердоктора. То же самое я проделал с Тин. Беспомощные раненые могли сильно осложнить ситуацию, а кибердок в силах поднять даже тяжелораненого. На время, конечно… но в танке есть кое-какое реанимационное оборудование и средства, позволяющие довезти до госпиталя даже клинический труп.

Нас провожал мрачный Гест. Лицо его имело какой-то синюшный оттенок – и вовсе не из-за позавчерашней пьянки. Он нервничал. По его словам, его мучили дурные предчувствия.

Зверский ветер, дувший всю ночь, выл в привязанных тросах дирижабля и только что не сбивал с ног. Катер медленно заползал в ангар, низко хрипели моторы, под его днищем змеились изумрудно-зеленые струи огня. Мы стояли спиной к ветру – Ильмен, Тин, Гест и я. Ильмен была одета в серо-зеленый комбез со множеством карманов, грудь ее перекрещивала портупея, крепившаяся к широкому поясу, на котором висели нож и массивная кобура с пистолетом. На ногах у нее были здоровенные башмаки на огромной подошве, вызвавшие у меня сильное недоумение – как можно бегать в этаких галошах по полпуда каждая? Свои роскошные волнистые волосы она связала на затылке в хвост концами широкой черной ленты, опоясывавшей лоб.

Мы стояли на темном аэродроме, в нескольких метрах от лесенки, ведущей в кабину воздушного пузыря, нависавшего прямо над нашими головами, и смотрели, как Детеринг загоняет катер в ангар.

Что-то мистическое было в безумной пляске изумрудного огня… и в этой ночи холодного ветра. Его злые порывы ерошили мои кудри, они почти закрыли мне лицо и плечи, смешались с рыжими локонами Тин, которую я прижимал спиной к своей груди…

Рядом со мной стояла Ильмен, держа на правом плече «эйхлер», она стояла вполоборота ко мне, глядя в разрываемый зеленым пламенем мрак ангара, и какая-то отрешенность была в ее глазах. Мне казалось, что она смотрит через катер, смотрит через металл и пластик, через броню и моторы и видит тонкие руки Детеринга, лежащие на штурвале, тонкие уверенные руки в черных перчатках.

Басовитое хрипение двигателей смолкло. Через полминуты в ангаре мокро гавкнул люк, и на пороге появился Детеринг. Он шел своей чуть покачивающейся, пружинистой походной, держа в руке шлем. В зубах тлела сигарета.

– К бою, господа, – негромко произнес он, приблизившись к нам. – К бою. Ян, что такой кислый? Все будет в порядке, вот увидишь. Первый раз, что ли? И не последний, черт его дери… Ну, давай. Береги нервы.

Детеринг хлопнул Геста по плечу, подмигнул и полез вверх по лесенке.

– Будь осторожен, Йорг, – грустно выдавил Гест.

– Увидимся, Ян, – я коснулся его руки, – мы вернемся…

– Да, я надеюсь, Александр… – Гест горестно вздохнул. – Ну, Ильмен… прощай.

Женщина медленно кивнула и полезла вслед за Тин в кабину. Я последний раз глянул на ангар, где стоял ставший родным наш «Тандеберд», и взялся рукой за холодный алюминий ступеньки.