Империум Человека - [110]

Бремя русского человека

Война… война никогда не меняется. Историки человечия счесть готовы только пару месяцев, когда война людей не полыхала бы на планете в той или иной ее точке. Впрочем, дорогие принцессы Селестия и Луна, историкам известно далеко не все и не про все сообщества людей, и где-то в диких недоступных джунглях наверняка неведомые ныне племена пролили кровь в войне в те дни, что мирными историки считали. И очень может быть, что война не прекращалась никогда с тех пор как люди помнят о себе хоть что-то.

Думаю, такой вывод был бы наиболее корректным. Тем более если под войною понимать не только прямые боевые действия, но и другие формы конкуренции — экономические, идеологические, мировоззренческие, т.е. все формы противостояния, при которых непосредственно оружие не применяется, но все так же предпринимаются недружественные действия с целью подавления или уничтожения противника.

Скорее всего, все виды противостояния, за исключением силовых и концептуальных, появились почти сразу же как только предки человека стали проявлять признаки абстрактного мышления. Уже тогда наверняка предпринимались попытки и скрытного отравления противников, и обмана при обмене или воровства, и промывания мозгов теми или иными верованиями, и вранья о прошедших событиях, т.е. практически все виды противостояния, включая информационные, наверняка были изобретены и применялись задолго до появления на планете Homo sapiens. То же можно сказать и о силовых формах противостояния, для которых даже абстрактного мышления не требуется, но вот концептуальные, или мировоззренческие формы противостояния наверняка являются изобретением людей, причем относительно недавним. Я полагаю, появились они только после неолитической революции, когда люди стали жить не малыми общинами охотников-собирателей, а довольно крупными поселениями. Быть может, противостояние на мировоззренческом уровне где-то было и ранее, но я затрудняюсь представить себе такую ситуацию, ведь для таких противостояний необходимы развитые и многосторонние коммуникации, уже возможные в крупном поселении, но вряд ли возможные в рамках небольшого племени охотников-собирателей. Все эти виды противостояния кроме силовых сейчас принято называть войной холодной (в противовес силовой горячей, «настоящей», с каменными топорами или танками), или же войной информационной. Возможно, эта градация на силовые и не силовые формы противостояния в чем-то удобна, но нам все-таки нужен термин для обозначения комплексного противостояния по всем их формам и направлениям. Использовать просто термин «война» в данном случае было бы не совсем целесообразным, т.к. он в большинстве случаев ассоциируется именно с силовыми формами противостояния, а не всеми в целом. Для обозначения комплексного противостояния по всем направлениям я предпочитаю использовать термин «психоисторическая война». Этот термин использовал в своей незабвенной саге «Основание» или «Академия» еще Айзек Азимов (настоятельно рекомендую читнуть сие!), а историк Андрей Ильич Фурсов находит этот термин весьма удачным.

Мне следует более подробно остановиться на таком переломном периоде истории человечия как неолитическая революция, потому что именно это явление привело к появлению психоисторических войн. Исследователи не пришли к единому мнению относительно причин кризиса, который и побудил перейти человека от охоты и собирательства к скотоводчеству и земледелию, и до сих пор ученые выясняют главенство факторов исчезновения крупных травоядных, на которых и охотился человек. Некоторые считают главным фактором антропогенное влияние, т.е. истребление человеком слишком большого количества крупных животных, что повлекло за собой цепную реакцию изменения биоценоза, что в итоге сделало экосистемы непригодными для проживания этих самых крупных животных. Другие во главу угла ставят климатические изменения, что опять же привело к вымиранию крупной дичи. А ведь она была главным источником еды для человечия в те поры. Каннибализм, которым люди и раньше-то не брезговали, в эти трагические времена стал просто обыденным. И большинство популяций человека вымерло в результате этого кризиса, но небольшие группы счастливчиков, у которых были подходящие климатические условия, подходящие для одомашнивания растения и животные, соответствующие умники, способные смекнуть, как это применить для решения проблемы и достаточно вменяемые вожди, которые не пришибли таких умников от греха подальше, смогли приспособиться и выжить, чтобы человечество смогло перейти на новый виток своей эволюции. В дальнейшем социумы до неолитической революции я буду называть древними, а социумы по после неолитической революции — новыми.

Принципиальным отличием в построении социумов до и после неолитической революции (древних и новых) является значение в их функционировании внегеномно наследуемого (приобретенного) социального поведения, что прямо связано с размерами социумов. Дело в том, что большинство исторического времени наш вид проживал относительно небольшими группами в несколько десятков, изредка — сотен особей, примерно как стаи обезьян ныне. И его социально-половые инстинкты были приспособлены именно под такой размер общества, что зафиксировано числом Данбара, исходя из которого можно оценивать средний размер групп, которыми жили люди в те времена. Но после неолитической революции размер поселений людей стал значительно больше, а врожденные социальные инстинкты человека остались все теми же. И для корректировки социального поведения в соответствии с новыми условиями люди начали применять приобретенные (по проф. С.В.Савельеву — социальные) инстинкты, т.е. набор поведенческих правил и установок, передаваемый посредством обучения и закрепляемый на подражательной основе. Эти приобретенные (социальные) инстинкты, впитанные в детстве, человек до определенного возраста способен фиксировать и в дальнейшем воспроизводить как поведенческие шаблоны наравне с инстинктами врожденными, т.е. эти впитанные установки закрепляются на подсознательном уровне. Этот набор внегенетически наследуемых правил поведения, которые социум воспроизводит в новых поколениях, называется