Императрица - [4]
Служанка повиновалась, и Ехонала, притворившись, будто только что проснулась, открыла глаза.
— Что такое? — сонно потянулась она.
Сев в постели, Орхидея схватилась за щеки.
Ох, ох, — проворковала девушка. — Как же я могла забыть?
Да, действительно, как? — возмутилась главная обряжающая. — Разве ты не знаешь приказ императора? Через два часа все вы должны быть в Зале аудиенций, причем в самом лучшем виде. Говорю вам — через два часа, и за это время вы должны успеть выкупаться, надушиться и одеться. К тому же надо еще сделать прическу и позавтракать.
Ехонала прикрыла зевок ладонью:
Как хорошо мне спалось! Здесь матрац намного мягче, чем у меня дома.
Старая женщина фыркнула:
Трудно представить, чтобы во дворце Сына неба матрац был таким же жестким, как на твоей кровати.
Он гораздо мягче, чем я могла вообразить, — продолжала Ехонала.
Она ступила на изразцовый пол босыми крепкими ногами, — все девушки были маньчжурками, а не китаянками, и их ступни не перевязывались.
Давайте, давайте, — подгоняла главная обряжающая. — Поспешите, Ехонала. Остальные уже почти одеты.
Да, почтенная, — смиренно ответила Орхидея.
Но она не спешила. Орхидея позволила служанке раздеть себя, не выказав при этом никакого желания помочь. Потом, обнаженная, ступила в ванну с горячей водой, но пальцем не шевельнула, чтобы вымыть свое тело.
Послушайте, — прошептала служанка, — вы не поможете мне?
Ехонала широко раскрыла свои большие глаза, черные и блестящие.
А что я должна делать? — спросила она беспомощно.
Никто здесь не должен догадываться, что дома у нее не было служанок, кроме кухарки Лу Ма. Она с детства мыла не только себя, но еще младшую сестру и братьев. Их одежду она стирала вместе со своей, а когда они были маленькими, таскала их за спиной, привязав широкими полотняными лентами. Этот груз не мешал ей помогать матери по дому. Она частенько бегала в масляную лавку и на овощной рынок. Единственным ее развлечением было уличное представление, которое давали бродячие китайские актеры. Добрый дядя Муянга разрешал ей присутствовать на уроках их семейного учителя, который обучал детей, но деньги, которые он давал ее матери, уходили на еду и скромную одежду. О роскоши и думать никто не смел.
А здесь все было роскошно. Орхидея оглядела просторный зал. Лучи утреннего солнца падали на стены через решетчатые окна. Наверху голубым и красным сияли разрисованные балки. В дверных проходах висели ярко-красные атласные занавески, а подушки резных деревянных кресел были задрапированы алой шерстью. Рисованные свитки, украшавшие стены, радовали глаз пейзажами или мудрыми изречениями, написанными черными чернилами по белому шелку. Воздух был сладок от благоухания мыла и масел. Орхидея поняла, что роскошь ей очень, очень нравится.
Служанка ничего не ответила Ехонале. Она и так догадалась, что помощи ждать не приходится. Да и главная обряжающая поторапливала их.
Пусть лучше девушки сначала поедят, — распоряжалась она. — А в оставшееся время займемся их волосами: на прическу требуется целый час.
Служанки принесли с кухни еду, но соискательницы не могли заставить себя есть. Слишком учащенно бились их сердца, а кто-то даже заплакал от волнения.
Главная обряжающая опять рассердилась. Ее полное лицо раздулось и раскраснелось.
Прекратите немедленно! — закричала она. — Может ли быть большее счастье, чем оказаться избранницей Сына неба?!
Но девушки не были честолюбивы, они хотели вернуться домой.
Я лучше буду жить дома, — всхлипывала одна.
Я не хочу быть выбранной, — вздыхала другая.
Позор, позор! — кричала старуха и махала на них руками.
Видя, как отчаяние охватывает девушек, Ехонала все более успокаивалась. Она с непринужденностью переходила от одной процедуры к другой, а когда принесли еду, села за стол и с удовольствием поела. Даже главная обряжающая была удивлена, не зная, возмущаться ей или, наоборот, радоваться.
Клянусь, никогда я не встречала такое бесчувственное сердце, — громко произнесла она.
Ехонала улыбнулась, крепко зажав в правой руке палочки для еды.
Очень вкусно, — облизнулась она, как ребенок. — Лучше всего того, что я ела дома.
Главная обряжающая решила все-таки поощрить девушку.
Ты разумная девушка, — заявила она. И тут же, обернувшись, прошептала одной из служанок: — Обрати внимание, какие огромные глаза. У этой девицы неистовое сердце.
Служанка усмехнулась.
Тигриное сердце, — согласилась она. — Настоящее тигриное сердце.
В полдень пришли евнухи во главе с главным евнухом. Красивый и моложавый, он был облачен в длинный атласный халат бледно-голубого цвета, перепоясанный лентой красного шелка. На безбородом лице выделялся крючковатый нос, а взгляд черных глаз светился высокомерием.
Несколько небрежно главный евнух приказал девушкам пройтись перед ним по очереди. Подобно императору, он уселся на огромном резном стуле черного дерева и с презрительным выражением лица разглядывал каждую новую соискательницу. На стоящий поблизости стол — тоже из черного дерева — он положил книгу для заметок, кисточку и чернильницу.
Из-под длинных ресниц Ехонала внимательно смотрела на этого человека. Она стояла в стороне от других девушек, наполовину спрятавшись за ярко-красной атласной занавеской, висевшей в дверном проходе. Главный евнух обмакивал кисточку в чернила и отмечал имя каждой проходившей девушки.
В 1931 г. в США появился роман со скромным названием «Земля» (The Good Earth; рус. пер. 1934), произведение мало кому известного автора. Роман имел сенсационный успех, был удостоен престижной Пулитцеровской премии; на протяжении двух лет возглавлял список наиболее покупаемых книг; его неоднократно перепечатывали, перевели на множество языков, и только в Соединенных Штатах его тираж, по-видимому, превысил миллион экземпляров, хотя точные цифры так и не были оглашены. «Земля» поразила не увлекательным сюжетом, а простой, безыскусной правдой и свежестью материала: это был роман о крестьянах Китая.Феноменальный успех романа Перл Бак «Земля» стал одним из главных аргументов в пользу присуждения автору Нобелевской премии (1938 г.).
Успех «Земли» стимулировал Пэрл Бак продолжить семейную сагу, которая вылилась в трилогию «Дом земли» (House of Earth). Во второй части «Сыновья» (Sons, 1932; рус. пер. 1935) дана история трех сыновей Ван Луна. И хотя в «Сыновьях» рисуется дальнейшая судьба сыновей Ван Луна, этот роман по существу так же, как и «Земля», является вполне законченным и самостоятельным романом. Оба романа — «Земля» и «Сыновья» — написаны вне времени и пространства. Почти невозможно установить время и место действия романа. «Сыновья» написаны так, что их можно отнести к концу прошлого века и к настоящему времени.Если «Земля» целиком была посвящена деревне, ее быту, процессу накопления, то «Сыновья» посвящены исключительно важной и интересной теме — китайскому милитаризму.
Биографию матери Перл Бак стала писать сразу же после смерти Кэролайн Сталтинг (Керри) в 1921 г., и первоначально она не планировала ее публиковать. Во время событий в Нанкине в 1926–1927 годах, когда дом Перл Бак подвергся разгрому, рукопись этой книги оказалась в числе немногих вещей, не украденных и не уничтоженных.В начале 30-х годов текст был переработан. Писательница решилась его напечатать лишь в 1936 г. (под названием «Чужие края»), после того как получили известность «Земля» и другие «китайские» романы и се литературная репутация упрочилась.
Перед Вами классический любовный роман о молодой девушке скульпторе, которая мечтает о нормальной семье, любящем муже, простом человеческом счастье, но постоянно испытывает жестокие удары судьбы. Роман, несомненно, понравится нашим дорогим читательницам.
Книга рассказывает о жизни гениального русского художника Александра Иванова, автора всемирно известной картины «Явление Христа народу». Используя интересный, малоизвестный широкому читателю фактический материал, П. Федоренко воспроизводит события политической, культурной жизни России первой половины XIX столетия. В книге мы встречаем таких деятелей русской культуры, как Брюллов, Гоголь, Тургенев, Герцен, оказавших свое влияние на творчество Александра Иванова.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
Козара — это горный массив в Югославии. Козара — это человеческая драма. Козара — символ стойкости в борьбе за свободу. Это одна величайших трагедий минувшей войны.
Новый роман известного писателя-историка В. Тумасова посвящён жизни и деятельности одного из лидеров Белого движения, генерал-лейтенанта, атамана Войска Донского, писателя Петра Николаевича Краснова (1869-1947).
Сьюзан Вриланд — искусствовед, широко известный в США. Она автор популярных рассказов и новелл, однако международную славу ей принес блестящий дебют в жанре романа — «Девушка в нежно-голубом». Аристократка — или безродная уличная девчонка? Одна из дочерей — или служанка художника? Или женщина, озарившая своим присутствием лишь несколько мгновений его жизни? Искусствоведы до сих пор пытаются разгадать тайну модели, позировавшей для портрета Вермера Делфтского "Девушка за шитьем". Роман Сьюзан Вриланд — великолепная, дерзкая попытка раскрыть загадку этого шедевра!
Без аннотации. В основу романа „Целебный яд“ легли действительные приключения естествоиспытателя Карла Хасскарла, одного из тех, кто рисковал своей жизнью, чтобы дать людям благодатные дары хинного дерева.