Император Всероссийский Александр III Александрович - [5]

Вместе с тем у него постепенно формировалось собственное понимание многих вопросов. Цесаревич критически оценивал военного министра Д. А. Милютина и его деятельность (в том числе и реформу 1874 г.). Министр народного просвещения А. В. Головнин вызывал его резкое неприятие. Великий князь даже обращался к отцу (правда, без особого успеха), отмечая, что этот государственный деятель «отменил все предания дисциплины в учебном мире» и тем самым способствовал умственному «развращению» молодежи. Наследник престола с большим интересом читал славянофильские издания, статьи И. С. Аксакова и Ю. Ф. Самарина. В том числе под этим влиянием у него складывался свой взгляд на политику России на окраинах империи. В частности, он возмущался господством немецких баронов в Остзейском крае (современных Эстонии и Латвии).

На войне

В 1877 г. Россия вступилась за славянские народы, восставшие против Османской империи. Это было трудное решение. Многие министры были против, понимая все риски предстоящей войны. Памятна была неудачная Крымская эпопея 1853–1856 гг. Лишь недавно (в 1874 г.) прошла военная реформа, которая еще не могла дать должных результатов. Против начала военных действий выступал министр финансов М. Х. Рейтерн, понимавший, что для российской казны они могли бы стать чрезмерным испытанием. Долго сомневался сам император. Наследник же престола был куда более решителен. В сентябре 1876 г. он записал в своем дневнике: «Вся Россия говорит о войне и желает ее, и вряд ли обойдется без войны. Во всяком случае она будет одна из самых популярных войн, и вся Россия ей сочувствует». Участвуя в совещаниях, посвященных предстоящим военным действиям, Александр Александрович часто противоречил отцу, подчас вызывая его раздражение. Цесаревич торопил события, возмущался малодушием дипломатов. Он писал брату Владимиру: «Мы все ждем, ждем и ждем, а чего ждем – конечно войны!.. Вот что значит нерешительная дипломатия полуразмягченного канцлера (А. М. Горчакова. – К. С.)!!!» И все же позиция сторонников войны (в том числе и близкого к ним цесаревича) взяла верх. Война началась. И великий князь не остался в стороне, отправившись на Балканы.

Командующий Рущукским отрядом великий князь Александр Александрович в Брестовице. Художник В. Д. Поленов.

«Моя душка Минни, – писал цесаревич жене, – не грусти и не печалься и не забывай, что я не один в таком положении, а десятки тысяч нас, русских, покинувших свои семейства за честное, прямое и святое дело, по воле государя нашего и по благословению Божьему». Александр Александрович просил жену молиться за него. О том же просил и своих сыновей: «Скажи от меня Ники и Георгию, чтобы и они молились за меня. Молитва детей всегда приносит счастье родителям…» Александр Александрович ехал на Дунай, не зная, разрешит ему отец возглавить какой-либо отряд или нет. Александр II и сам не был в этом уверен. Более того, император задумывался о том, чтобы отозвать наследника обратно в Петербург. Было вполне обоснованное опасение, что англичане могли объявить войну России. За ними с неизбежностью последовала бы и Австро-Венгрия. И тогда бы пришлось всерьез задуматься о безопасности столицы. Этого, к счастью, не случилось. Война же затягивалась. Русские войска остановились у крепости Плевна. «Начало войны было столь блестящее, а теперь от одного несчастного дела под Плевной все так изменилось, и положительно ничего мы не можем делать. Но я твердо уверен, что Господь поможет нам и не допустит неправде и лжи восторжествовать над правым и честным делом, за которое взялся государь и с ним вся Россия. Это был бы слишком тяжелый удар православному христианству и на долгое время, если не совсем, уничтожило [бы] весь славянский мир», – писал наследник престола супруге.

Смотр войск Александром III близ Тифлиса. Художник Ф. А. Рубо.

Наконец, 26 июля 1877 г. цесаревич вступил в командование Рущукским отрядом. Армия не наступала, топталась на месте. На Дунае же стояла жара, еды и воды солдатам не хватало. Среди военных царила скука, в Петербурге – уныние. При этом турецкая армия оказалась выше всяких ожиданий. 16 августа цесаревич писал Марии Фёдоровне: «Не думали мы тоже, что до такой степени турки еще сильны и что войско их будет так хорошо драться, как оно дерется теперь, и постоянно у них войска прибавляется, и в настоящую минуту они численностью превышают нашу армию». «Бойня» под Плевной произвела удручающее впечатление на будущего императора. До сих пор он не видел ни одного сражения. Теперь же только о Плевне и рассказывал. 18 сентября 1877 г. великий князь Александр Александрович в письме к жене констатировал, что дядя-главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич, потерял популярность в армии и даже всякое уважение к себе. Продвижения армии не было. Цесаревичу пришлось поселиться в уютном домике, откуда он изредка выходил погулять, вооружившись палкой, дабы не утонуть в грязи. Хлеба и сухарей солдатам не хватало. Интендантство работало отвратительно. Наследник престола видел вокруг себя повсеместное воровство и мошенничество.