Император Николай II и заговор генералов - [7]

Глава I

Исторический обзор от Андрея Боголюбского до Александра II

Прежде чем приступить к описанию непосредственных событий, составляющих содержание моего исследования, я хочу предварить его небольшим историческим экскурсом в область общественно-политических отношений между властью и народом и их развитием на Московской Руси и в Российской Империи. Делаю я это для того, чтобы было понятно, какими принципами руководствовалась Верховная Власть в 17-м году, почему она упорно стояла на охране этих принципов. Для того, чтобы понять и то глубокое нравственное падение русской, по преимуществу столичной общественности, придется кое-что сказать и о том, что происходило в это время и в Западной Европе. Только после этого мы вполне поймем и осмыслим события, которые произошли в феврале 17-го года.

Идея единоличного самодержавия на Руси все время крепла, и еще до татарского нашествия Андрей Боголюбский был ее ярким представителем. Видя, какой вред приносят княжеские усобицы, Андрей Боголюбский начал ломать все старые порядки и сосредоточивать власть в своих руках, изгоняя при этом даже своих родных братьев, недовольных бояр и всех сторонников удельного порядка. Бояре ненавидели Андрея за умаление их власти и возвышение «мизинных» людей, т. е. разночинцев того времени. Бояре составили против него заговор, но «князь Андрей слышал раньше, что враги угрожают ему убийством, но разгорался духом божественным и ни мало не обратил внимания». Он был убит заговорщиками.

Иоанн II уже писал: «Иоанн, Божией милостью Государь всея Руси и Великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Югорский, и Пермский и иных». Временами он называет себя «Царь всея Руси». Это время было как бы заключительным звеном в развитии идеи царской власти с удельных времен. Брак с Софией Палеолог давал Русским Царям право на наследство Византийской Империи. Освобождение от татарского ига укрепляло это сознание. При Иоанне III владетельные права удельных князей почти уничтожаются. У них остается только право собственности, вотчинного суда и «помирия».

Но только Иоанн Грозный первый дал ясное определение царской власти. В своей переписке с князем Курбским, представителем аристократического начала, Грозный дает такую формулировку Верховной Власти: «Если ты праведен и благочестив, то почему не захотел от меня, строптивого владыки, пострадать и наследовать венец жизни?» Если Царь и поступает несправедливо, это его грех, но подданные обязаны ему повиновением. О шведском короле он говорит, что тот «точно староста в волости», а о выборном польском короле Стефане Батории Грозный говорит его послам: «Государю вашему Стефану в равном братстве с нами быть не пригоже». О себе он говорит: «Мы смиренный Иоанн, царь и Великий князь всея Руси, по Божьему изволению, а не по многомятежному человеческому хотению».

Таким образом не от народа, а от Божией милости идет к народу царское самодержавие.

Грозный еще говорил: «Российские самодержцы изначала сами владеют всеми царствами, а не бояре и вельможи». «Верую, – говорит он, – яко о всех своих согрешениях, вольных и невольных суд прияти ми яко рабу и не токмо о своих, но и о подвластных мне дать ответ, аще моим несмотрением согрешат».

Так понимали тогда отношения Верховной Власти и народа и царь и народ. Тихомиров пишет: «Вдумываясь в эту психологию, мы поймем, почему народ о своем царе говорит в таких трогательных, любящих выражениях: «Государь, батюшка, надежа, православный царь». В этой формуле все: и власть, и родственность, и упование и сознание источника своего политического принципа. С таким миросозерцанием становится понятно, что «нельзя царству без царя стоять», «Без Бога свет не стоит, без царя земля не правится», «Без царя земля вдова». Это таинственный союз, непонятный без веры, но при вере дающий и надежду и любовь.

Система власти в Московском царстве представлялась в то время в следующем виде: во главе государства стоял Великий государь, Самодержец. Его власть была безгранична. Все принадлежало ведению его власти – политические, нравственные, семейные, правовые и другие интересы его подданных. Царь говорил, что за каждого подданного он даст ответ Богу. Царь направляет всю историческую жизнь нации, печется об отдаленнейших судьбах народа. «Царская власть – это как бы воплощенная душа нации, отдавшая свои судьбы Божьей воле. Царь заведует настоящим, исходя из прошлого, и имея в виду будущее нации» (Л. Тихомиров).

«Грозные государи Московские, Иоанн III и Иоанн IV. были самыми усердными утвердителями исконных крестьянских прав, и особенно царь Иван Васильевич постоянно стремился к тому, чтобы крестьяне в общественных отношениях были независимы и имели одинаковые права с прочими классами русского общества» (Беляев «Крестьяне на Руси»).

При Государе высшим учреждением была Боярская Дума, которая в частых случаях усиливалась новыми членами и превращалась в Земский собор. Соборы имели место при Иоанне Грозном, в которых участвовали духовенство, бояре, дьяки, дворяне, дети боярские, гости и купцы. Здесь были представлены все «чины» Московского Государства. На Соборе 1550 года Грозный каялся в промахах прошлого и обещал править, как подобает Самодержцу. В 1566 году Собор был созван по поводу войны с Польшей. В Соборе 1611 года участвовали уже и местные выборные власти и «уездные люди», то есть вольные крестьяне и также казаки. Не участвовали только «холопи» и владельческие крестьяне. На Соборе 1613 года, когда избирали на царство Михаила Романова, участвовало не менее 700 человек. Он продолжался более месяца. Свои решения выборные рассылали на опрос городов. В царствование Михаила Федоровича Соборы созывались пять раз. При Алексее Михайловиче соборы созывались три раза. В 1649 году по поводу составления судебного уложения, в 1650 году из-за мятежа в Пскове и в 1653 году о принятии в подданство Малороссии. Последний Земский Собор был созван уже при Петре в 1689 году для суда над Софьей. Их решения имели совещательное значение.