Император-гоблин - [32]

Родственники дали положенные клятвы, и Майя испытал небольшое облегчение. Конечно, это была чистая формальность, но все же лучше было получить хотя бы формальное обещание не идти против императора, чем не получить вообще никаких обещаний. Ему показалось, что четырнадцатилетний Идра, новый принц Унтэйлейанского Двора и наследник Майи, говорил искренне, и Майя осмелился улыбнуться ему. Идра не улыбнулся в ответ, но его лицо просветлело, и глаза заблестели. Его сестры, Ино и Мире’ан, были слишком юными и не вполне понимали смысл ритуала, но они уверенно и без колебаний вложили свои маленькие ручки в руки Майи.

Со взрослыми женщинами все было иначе. Немри’ан, Ксору и Шеве’ан даже не пытались скрыть пренебрежительное отношение к новому императору, Стэно явно боялась его. Лицо Вэдеро было непроницаемым, как маска, и он не мог разгадать ее мыслей. Арбелан словно бы забавляло происходящее. Возможно, подумал Майя, она посмеивалась не столько над Майей, сколько над Ксору, недовольной вторжением в ее владения.

Чавар последним приносил личную клятву верности новому императору; до этого момента он выполнял функцию представителя погибших. Сунув Майе широкие горячие ладони, он пробормотал положенную формулу с таким видом, словно не испытывал уважения к древним клятвам и не вкладывал в них никакого смысла.

«Мы с вами это еще обсудим», – подумал Майя, зная, что сейчас не время и не место говорить такое лорд-канцлеру. Он хмуро наблюдал за тем, как Чавар организует процессию перед отправлением в Унтэйлейанский Двор. За Майей и его ноэчарей, Первыми и Вторыми, шли принцы, Свидетели, отпрыски Варенечибеля и другие члены семьи Драджада; далее следовали капитан Унтэйлейанской Гвардии и Адремаза, а возглавил процессию Чавар.

«Мне это не нравится, – думал Майя, шагая по коридорам в окружении четырех телохранителей. – Создается впечатление, будто император следует указаниям лорд-канцлера. Я не подчиняюсь ему и не намерен подчиняться». Он понимал, что на самом деле Чавар играет роль императора, который ведет своего наследника к короне и престолу…

«Ну и что, тенью отца я тоже не собираюсь становиться», – сказал он себе, пряча улыбку.

Процессия аристократов медленно двигалась по залам и галереям Унтэйлейанского Двора. Придворные уже собрались в Унтэйлейане – так назывался тронный зал эльфийского императора. Слуги и секретари выстроились вдоль стен коридоров, а когда придворные вышли во внутренний двор, доступный для публики, оказалось, что огромная площадь забита народом. Жители Кето, пригородов и близлежащих деревень пришли сюда в надежде хотя бы одним глазком взглянуть на нового императора.

Сильно похолодало. Сначала Майя подумал, что белые точки перед глазами означают скорый обморок, но потом понял, что это снежинки. Он вытянул шею и прошептал на ухо Телимеджу:

– По-моему, для снега еще рано.

Телохранитель так же шепотом ответил:

– Да, ваша светлость.

Они снова вошли в здание и приблизились к дверям Унтэйлейана. Наступила полночь.

Унтэйлейан представлял собою длинный зал с высокими окнами, украшенными великолепными витражами. Сейчас, в полумраке, витражи нельзя было рассмотреть, и Майя видел лишь тусклые цветные пятна. Придворные выстроились рядами вдоль стен; все они были в полном придворном трауре, на бледных лицах поблескивали светлые глаза. Майе пришло на ум неприятное сравнение со стаей волков. Казалось, они вот-вот набросятся на него и растерзают в клочья. Но они лишь смотрели.

Он заметил среди моря белых лиц два темных пятна и догадался, что это посол Горнемед – его так называемый родственник – с супругой. Он не мог повернуть голову, чтобы рассмотреть их как следует, но ему стало немного спокойнее при мысли о том, что они присутствуют на коронации. Не потому, что он доверял послу, и не потому, что в его жилах тоже текла кровь гоблинов. Просто Майя сейчас отчаянно нуждался в напоминании о том, что за пределами Унтэйлейанского Двора существует другой, большой мир. Он уверенно шагнул вперед, и принцы, принцессы, Свидетели, Адремаза и капитан тоже прошли на свои места. Архиепископ ждал Майю на возвышении перед массивным троном из слоновой кости. В руках он держал императорскую корону – Этувераджид Мура. Ноэчарей остановились подле двух высоких светильников, установленных по обе стороны от возвышения, и Майя последние десять футов прошел один. Он вдруг забыл о том, что он – император, и снова почувствовал себя неуклюжим костлявым восемнадцатилетним юношей с серой кожей, который не годится в наследники Варенечибелю.

Поднявшись на пять ступеней, он поклонился архиепископу. Священнослужитель ответил на поклон. Майя не мог видеть его лица из-за маски, но ему показалось, что архиепископ смотрит на него благожелательно. Он задал несколько формальных вопросов, и Майя ответил, поклявшись, что говорит правду.

– Преклоните колени в последний раз, Эдрехасивар Драджар, – провозгласил архиепископ, повысив голос, – и примите корону Эльфийских Земель!

Майя опустился на колени. Этувераджид Мура, старинная серебряная диадема, украшенная опалами, оказалась очень тяжелой. Он поднялся, стараясь не показывать, что у него подгибаются колени, и повернулся лицом к залу.