Иммунитет III - [31]

— Ну что, приглашаем молодое поколение?

***

Заново «знакомиться», если, конечно, можно так сказать, с новообретенными дедушкой и бабушкой Гермионе в компании с родителями было намного легче. Тем более что они оказались — о счастье! — самыми настоящими, ее собственными родителями, а то жизнь уже подозрительно начинала напоминать то ли бразильский, то ли индийский сериал.

Главное, что все основные вопросы были решены к всеобщему удовольствию. Грейнджеры получали негласную поддержку в мире, едва не отобравшем у них дочь, а у Гермионы вообще мало что изменилось: Учитель приобрел статус деда, но при этом не перестал быть достаточно строгим, а главное, заинтересованным в ее успехах учителем. Разве что появился личный портал во Францию, кроме еще одного, семейного, который мадам… все же пока было трудновато думать о ней как о бабушке… в общем, мадам отдала такой же портал еще и родителям. То есть папе.

А Гарри Поттер первым взял подругу за руку и принес Непреложный Обет, который скрепил Флитвик. Снейп не замедлил сделать то же самое. Роберт удивился только, что его дочь покраснела, когда зельевар взял ее за руку. Супруга тронула его за локоть.

Джин Грейнджер поняла больше, чем ее супруг: кажется, их девочка влюблена… Но и ее любят, один по-своему, второй… Гарри, кажется, еще не понимает, но миссис Грейнджер все прекрасно прочитала на лице подростка, и не подумавшего изображать из себя кого-то, кем он не являлся.

«Мужчины иногда такие забавные, не видят не то что под собственным носом, а даже ближе. Впрочем, — подумала она, глядя на дочь, — некоторые женщины отличаются тем же. Но вести задушевные беседы по этому поводу пока, пожалуй, не стоит. Если дочке будет действительно нужно, она придет сама, и, как бы я ни беспокоилась за нее, лучше молчать».

Финалом же этой бурной недели стало письмо от Дагвортов, полученное Гермионой за день до выходных в Хогсмиде. Ну, то есть это она так подумала, когда его получила. Реальность же превзошла все ожидания…

***

— Гарри, что посоветуешь? Идти или нет? — Гермиона сжала губы и прищурилась, как она делала всегда, когда была чем-то очень недовольна.

— Ну… сначала, наверное, надо написать ответ. А что тебе так не нравится?

— Их наглость, — фыркнула подруга. — После того, как открестились от меня и оплевали, как могли, пишут, как ни в чем не бывало! Хотя бы одно «извини, девочка», так ведь нет!

— Так к дедушке сходи. Кстати, лучше, наверное, к обоим.

— О, точно. Почему я не подумала? Гарри, кажется, я начинаю глупеть!

— Не паникуй. Во-первых, ты просто еще не привыкла. А во-вторых, ты была слишком рассержена.

— Эмоции плохо влияют на разум. Точно. Спасибо, Гарри, я обязательно буду теперь это учитывать. Ты… Ты просто самый замечательный друг на свете! — и она сжала его в объятиях.

Пушистые волосы, пахнущие какими-то травами и летом, щекотали Гарри щеку, и ему вовсе не хотелось выпускать из рук подругу, но ее дела долго ждать не могли: надо было написать ответ Дагворту и послать его до отбоя. А до этого посоветоваться с теми, кого еще поди поймай: в Хогвартсе более-менее уловим был только Флитвик.

А потому они после ужина решили сначала спросить мадам Максим.

Когда они пришли за празднично накрытые столы, то едва не растерялись.

— Я совсем забыла, что выбор Кубка состоится именно сегодня, — прошептала Гермиона, и Гарри кивнул. Ему как-то тоже было не до этого. Ну да ладно, чего там.

Они вежливо похлопали Краму, поддержали Флер, порадовались за Седрика, который просиял от счастья, и вот…

— Гарри Поттер! — объявил Дамблдор.

— Чего-о?! — обалдел Гарри. Довольно громко обалдел, соседние столы обернулись. — Вы что, сдурели?

— Ты что-то сказал, Гарри? — странно добрым голосом спросил директор, посверкивая очками.

— Откуда оно взялось?

— Что взялось?

— Кто и с какого перепугу бросил в кубок мое имя? Пусть выйдет, я ему засвечу! И вообще! Пусть, кто кидал, тот и участвует!

— Поттер… Хотите сказать, это не вы? — гриффиндорцы еще не видели своего декана такой удивленной.

— Мне кажется, уже сказал и довольно ясно! — рявкнул разозленный Гарри, добавив Сонорус. — Что, этот несчастный Кубок не может определить, кто кидал? Четверокурсник, значит, может его задурить? А возраст ему тоже без разницы? И то, что я несовершеннолетний и по сравнению с остальными, нормальными чемпионами — просто неуч, это как, нормально вообще?! У меня шансы выжить-то есть? Кто-то тут рехнулся, но это точно не я!

Дамблдор открыл было рот, но поперхнулся воздухом.

После скандального заявления чемпионы стали смотреть на Гарри уже другими глазами. Флер что-то шептала обоим парням, которые внимательно слушали и хмурились, бросая взгляды на директора Хогвартса и на Кубок.

Гриффиндор гудел, толком не зная, что делать: то ли поддержать своего, то ли устыдить… Примерно в том же состоянии были многие школьники и не только школьники.

Гарри продолжил бы свое сольное выступление, ему было еще что сказать, но Гермиона потянула его за рукав и что-то зашептала, когда он наклонился.

— Я… я требую экспертизы этой м-му… — распрямился Поттер, и не подумав приглушить свой голос, но Гермиона дернула его за руку, сделала большие глаза, и он поправился: — этой чокнутой чашки!