Имидж старой девы - [56]

– Избит или ранен?

– Избит был очень сильно, поэтому его и привезли в больницу, а не швырнули в вытрезвиловку. Но ничего, к счастью, не сломано, а синяки постепенно сходят. До свадьбы вполне заживет. Вот только не планировалось, что он вообще доживет до свадьбы. Видишь ли, его нашли ночью пьяным вусмерть, лежащим на трамвайных рельсах. Вагоновожатый заметил его каким-то чудом; вторым чудом было то, что он успел затормозить.

– И что? Ты думаешь, этот тип не сам напился и улегся на рельсы?

– Быстро сообразил, – одобрительно сказала дама. – Ты, когда на него посмотришь, сам поймешь, что дело тут очень даже нечисто.

Бергер в сомнении покачал головой. Он не очень-то верил в безгрешных агнцев, которых некое исчадие ада накачивает спиртным и укладывает под колеса движущегося транспорта. Просто так, по принципу: «Что бы такого сделать плохого?» Наверняка этот молодой человек постарался сделать чью-то жизнь невыносимой, вот и получил по заслугам. С другой стороны, его, Бергера, приятельница – особа весьма проницательная. То есть пуркуа бы и не па этому парню оказаться агнцем? Однако женщины очень жалостливы. Особенно если объект жалости – какой-нибудь красавчик…

Бергер отлично знал, кем был в прошлой жизни. Отнюдь не суровым тевтонским рыцарем! И даже не венецианским мавром, с кого писал свою трагедию великий Шекспир. Он был просто Плюшкиным. Вот ведь и не нужна тому вещь, а из рук не выпускал. Так и он, Бергер. Ну не любишь женщину – так чего бесишься от ревности? Бюргер ты, не Бергер. Мелкий собственник! И он ощутил, как неприязнь к этому якобы страдальцу и полное нежелание прийти на помощь ближнему крепнут и разрастаются в его душе.

– Он твой клиент, что ли? – спросил хмуро.

– К сожалению, нет, – кокетливо призналась дама. – Мои клиентки – две шлюхи с Автозавода, которые едва не убили одного нехорошего человека. Он с подельником подряжал их в Эмираты – зарабатывать сам понимаешь чем. Смастрячили девчонкам поддельные паспорта, но тут осечка и вышла. Скинули их с дистанции в аэропорту, одного мужика повязали, второй затеял было искать товарища и стращать девулек, которых подозревал в доносительстве, неминучей расплатой, но они оказались не из пугливых. Отняли у мужика пистолет и выпустили в него пару пулек. По счастью, не убили, только ранили. Хотя его спасение можно тоже назвать чудом, как и спасение того красавчика.

«Ага-а! – мрачно подумал Бергер. – Я так и знал, что он непременно окажется красавчиком!»

– Мои клиентки убивали этого вербовщика проституток на самой окраине Автозавода, в какой-то рощице; там и бросили. Место безлюдное – днем, а по ночам там тусуются пацаны, отрываются на полную катушку, жгут костры, засасывают пузыри и отъезжают кто как может и что кому по карману.

Бергер покачал головой. Рассказ Чехова «Душечка» – вершина постижения женской натуры. Мимикрия – вот основное ее свойство. Его подруга, это бело-розовое пирожное безе, в совершенстве владеет неформальной лексикой. Кстати, инвективной тоже, причем в таком объеме, что даже Бергер, отнюдь не пансионерка, иногда краснеет.

– Вот эти-то, не побоюсь сказать, юные пионэры и обнаружили нашего недобитка, – продолжала его «душечка». – И тотчас доказали, что на нашу молодежь льют помои совершенно напрасно, ничто человеческое ей не чуждо. Плюнули на свои криминальные игры, не поскупились включить мобилу и вызвать «Скорую». Отвезли недобитого в ближнюю больницу, а уже на другой день пострадавший смог дать первые показания милиции, поскольку обо всех случаях с огнестрельными ранениями врачи обязаны докладывать в органы, что ты и сам знаешь. Девчонок моих он описал подробнейшим образом, назвал их фамилии, имена, отчества, ну, а тамошние ребята своих лялек знают наперечет. Мигом выловили их на рабочих местах, законопатили… Правда, одна из них вымолила – уж не знаю, каким местом! – разрешение позвонить. Сообщила отцу, а отец у нее не кто-нибудь, а депутат Госдумы, ты представляешь?! Что характерно, от Нижегородской компартии.

– В семье не без урода? – хмыкнул Бергер.

– Точнее, не без двух, – уточнила дама. – Папашка – еще та какашка! Даже неизвестно, кто из них двоих хуже: эта малолетняя преступница или он, лицемер и фарисей, вдобавок записной алкаш. А впрочем, он богат до безобразия, как и все эти мизерабли, Жаны Вальжаны недоделанные, поэтому я и не отказалась на него работать, когда он начал умолять спасти доченьку. Да и знакомы мы сто лет, он ко мне когда-то клинья бил, только я терпеть не могу идейных идиотов!

– Слушай, – чуточку сконфуженно сказал Бергер, – извини, что перебиваю, но ты не объяснишь мне, кто такие эти самые мизерабли, а? Очень часто слышу последнее время это слово, а понять не могу.

У него уже вяли от словесных инвектив уши, а по опыту он знал, что вернуть даму на путь нормальной лексики можно только одним способом: спросить у нее что-нибудь этакое, заумное. Ее хамелеонская натура тут же срабатывала, и дама опять превращалась в интеллектуальную карамельку.

– Мизерабль – по-французски отверженный, – пояснила она. – У Виктора Гюго роман такой есть – «Отверженные», главный герой – раскаявшийся каторжник, благородный мизерабль Жан Вальжан, типа, невинная жертва жестокого буржуазного общества. Сделался божьим промыслом очень богат и всего себя отдал добрым деяниям. Наши, отечественные бывшие каторжники и мизерабли разбогатеть-то разбогатели, да вот никак не решатся встать на следующую ступеньку. Как говорится, труд может превратить обезьяну в человека, а богатство – наоборот.