Имеющие Право - [12]

— Слушай, если она нужна Фейзелю, давай по крайней мере возьмем ее в заложницы, — вмешался Ил, которого человеческая психология не увлекала совершенно. — Потребуем прекратить расследование, которое начали по следам покушения на Аргацци.

— Фейзелю все нужны до известного предела, не более. И этот предел он устанавливает сам.

— Так зачем он тебя позвал? Хотя бы это ты можешь нам сказать?

— После того, как вы сделали все возможное, чтобы я прониклась к вам безграничным доверием?

Эстер резко поднялась. От дыма из трубки Харри и от ощущения, что последнее время они топчутся по кругу, у нее начинала кружится голова.

— Пойду я, пожалуй, — сказала она, отряхиваясь от пыли несколько демонстративно, — вам теперь надолго хватит пищи для размышлений.

— А кто тебя, тудыть, отпускал?

— Госпожа Ливингстон, — церемонно сказал Харри, наклоняя голову, — мы является убежденными сторонниками насилия исключительно по отношению к Высшим Бессмертным. Поэтому можете быть спокойны — никакого физического вреда мы вам не причиним. Если, конечно, будете вести себя благоразумно.

— И чего вы надеетесь добиться? — мрачно спросила Эстер сквозь зубы, на мгновение останавливаясь возле лифтов.

— Иди, иди, — молодой человек в непроницаемо темных очках уверенно обнимал ее за плечи. За ними по пятам, весело хихикая, следовал второй, держа в руках бутылку за горлышко. Оба принадлежали к той замечательной породе мужчин, что гораздо выигрышнее выглядят в раздетом виде, и потому были отобраны в спутники Эстер — чтобы ни у кого не возникло сомнения, что Имеющая Право с удовольствием пользуется своими неограниченными возможностями поразвлечься ночью. Вместе с тем оба мальчика были, очевидно, орудиями убийства, а не удовольствия — невольно прижатая к боку одного из них, Эстер прекрасно ощущала железные мышцы, натянутые до предела.

Она повторила одними губами то изощренное древнее ругательство, что твердила про себя в такси всю обратную дорогу до отеля. Освобождение не заняло бы и двух секунд — один сигнал охране Гирда Фейзеля по хэнди-передатчику. Ее атлетические спутники даже не успели бы понять, когда она это сделала, но вместе с тем каждую секунду были подспудно к этому готовы. Они оба были смертниками, и оба крайне ей несимпатичны, но послать их на смерть Эстер не могла.

— Может, отклеишься от меня? — прошипела она, дергая плечом. — Никто уже на тебя не смотрит.

— Нет уж, киска, только за дверью твоего номера. Мало ли, на кого натолкнемся в коридоре.

И они-таки натолкнулись. Эстер давно привыкла к тому, что ее жизнь — это череда совпадений, а не свободное существование независимой личности, но произошедшее в следующее мгновение показалось чрезмерным даже ей.

В вызывающе белом и неприлично щегольском пальто, на фоне которого темные волнистые волосы смотрелись еще более потрясающе, чуть откинув назад голову и сощурившись, так что между бровями возникала привычная вертикальная складка, им навстречу двигался человек, чей длинный профиль и рисунок изогнутых, словно в постоянной ухмылке губ, она постоянно носила перед глазами, стоило их закрыть. Вэл Гарайский, известный дипломат и малоизвестный сочинитель сорока шести лет, выглядящий от силы на двадцать шесть, спокойно шел куда-то по своим делам, или, скорее всего, судя по тому, что под потрясающим пальто угадывался не менее потрясающий смокинг, возвращался с вечернего приема и не особенно предполагал обнаружить под своей дверью столь сомнительный сюрприз.

Все десять или одиннадцать выражений, сменивших друг друга на его лице при виде растрепанной Эстер, были весьма красноречивы. Как все люди нервного склада, Вэл очень плохо владел собой, что для дипломата было совершенно нежелательным качеством. Поэтому за многие годы он научился сублимировать резкие перепады настроения — лицо у него менялось теперь каждую секунду, но для невнимательного взгляда почти незаметно. Зато Эстер, изучившая его черты до тонкостей, могла не отрываясь за ним следить, и ей не надоедало. Сейчас она также вдруг поймала себя на том, что замерла и широко распахнула глаза — хорошо еще, что не рот.

Впрочем, словами и интонацией Вэл владел превосходно, в этом равных ему не было.

— С приездом в Нью-Йорк, госпожа Ливингстон, — произнес он с идеальной вежливостью, наклонив голову. — Желаю вам приятно провести вечер.

— Да, я тут развлекаюсь изо всех сил, — хрипло сказала Эстер, дернув к себе горлышко бутылки, которое продолжал стискивать ее второй спутник. Но, видимо, что-то в ее лице настораживало, или Вэл ее слишком хорошо знал? В любом случае, он продолжал стоять, не двигаясь, невольно преграждая им дорогу.

— Чего встал-то? — грубо спросил наконец первый парень, медленно снимая руку со спины Эстер.

— Госпожа Ливингстон, — складка между бровями Вэла пролегла чуть резче, — вы уверены, что хотите продолжать путь в этом обществе?

— Уверена, — на мгновение Эстер охватил такой дикий ужас за него, что колени у нее чуть не подогнулись. Все-таки отсутствие привычки испытывать страх сыграло с ней дурную шутку. Но Вэл по-прежнему не трогался с места.

— Не лезь в чужие дела, носатый, — медленно произнес второй, выдвигаясь вперед. Они прекрасно видели, что, несмотря на подчеркнуто дорогой костюм, перед ними не Бессмертный, и потому могли не стесняться. — Сегодня, между прочим, суббота, так что тебе положено тихо сидеть в углу, сложа лапки.