Иметь королеву - [42]

Пристегнутый к трубам, как цепной пес к будке, Зобов с тоской глядел на темное вонючее пятно на ковре. Мысли у него были невеселые. Вот и пришел конец райской жизни. Сдала его какая-то сука, позавидовав роскоши и власти генерала. Может, и закадычный дружок Кармаков. Приезжает, педераст, на все готовенькое, живет всласть сколько хочет со своими блядями. Нет, надо подгадить ближнему — пусть и ему хреново будет. Вообще-то Зобов предполагал, что рано или поздно возникнут трудности в его хозяйстве. Ожидал проверок и не боялся их. Орлы из Минобороны, что изредка прилетали в часть, опасности не представляли. Обычные мужики, только спеси много.

Проведенная по всем правилам подготовка — банька, девочки, коньяк, охота и толстенькая пачка «зеленых» — быстро настраивала «столичных» на благодушный лад. Все оставались довольны. Но такое!

Зобов зарычал от гнева, вспомнив сумму, которую приказал ему подготовить к завтрашнему утру бригадир. Потом посмотрел на разбитый «Филипс» и подумал: «А может, дать? Глядишь и отвяжутся». И, понимая, что такая надежда сродни игре в «русскую рулетку» — а вдруг не выстрелит, — снова поник. Нет, не отвяжутся. Таким палец в рот совать нельзя. И ведь про загрансчет знают, говнюки!

Ближе к полуночи вконец измаявшийся от терзаний Зобов принял решение. Раскорячившись, он сумел дотянуться до валяющегося на полу телефона и позвонил адъютанту.

Верный соратник, войдя в комнату, потерял дар речи.

— Виктор… Степаныч… Сергеевич! Кто вас так?

— Хрен в пальто! Отвязывай!

Поколдовав минут десять, адъютант освободил Зобова.

— Так это оставлять нельзя, — заявил он, выслушав начальство. — Надо принять решительные меры. Клин — клином. Чтобы другим неповадно было.

— Зови командира караульной части, — распорядился Зобов.

Через час рота автоматчиков ворвалась в здание санатория. Подкрепляя матюки пинками, а пинки ударами прикладов, солдатня выволокла бойцов с бригадиром к фонтану и выстроила в шеренгу.

Появился Зобов. На лице его горела нехорошая ухмылка.

— Новобранцы? — бодро спросил он у командира роты.

— Так точно, господин генерал!

— Посмотрим, посмотрим, — многозначительно кивнул Зобов. Потом прошелся вдоль шеренги увядших бойцов и обратил к майору недовольное лицо.

— Они у тебя что, на гражданке, что ли? Устава не знают? Как должны стоять перед командиром части?!

— Сми-рна! — гаркнул майор.

— Не хотят! — удивился Зобов. — Ну что же, у нас в армии все просто: не можешь — научим, не хочешь — заставим. Приступайте.

Майор подошел к крайнему бойцу и без слов врезал тому по сопатке. Деревня, хлюпая разбитым носом, вытянулся в струнку.

— От так. Остальных поучить?

Учить не требовалось. Воодушевленные примером Деревни, остальные встали по стойке «смирно». Бригадир смачно харкнул под ноги Зобову и, давясь от бессильной ярости, процедил:

— Достану я тебя, боров. Ты у меня не стоять, ползать будешь.

— Пополнение у нас нынче никудышное, — сокрушенно произнес Зобов. — Ни тебе военной выправки, ни уважения к старшим по званию. Будем перевоспитывать. Вот что, майор, — обратился он к командиру караульной роты, — для начала проверишь у них строевой шаг. Особо не усердствуй — часа четыре на занятия хватит. Ну а потом напялишь на них противогазы и бросок до смотровой площадки и обратно. Так сказать, в условиях, максимально приближенных к боевым. А затем заслуженный отдых. На гауптвахте. Этим, — Зобов кивнул на бойцов, — по десять суток, а особо отличившемуся, — он злорадно ткнул в бригадира, — пятнадцать. И чтоб по полной программе. Выполняйте приказ.

— Есть, господин генерал!

До «губы» дожили все. Когда умотанных вусмерть бойцов затолкали в камеры, на пороге перед бригадиром появились два сержанта-«старичка». Один из них бросил ему зубную щетку:

— Подъем, педрила. Уборку делать пора.

Такого унижения бригадир не испытывал никогда в жизни. Ползая на карачках по длиннющему коридору, он ожесточенно скоблил дощатый обхарканный пол зубной щеткой и, получив пару раз прикладом по затылку, не проронил ни звука.

Через два часа в коридор вышел поддатый майор:

— Вымыл?

— Так точно!

— А это что? — майор высморкался и ткнул носком сапога в осклизлое пятно, — Перемыть!

Ошалевший бригадир попытался что-то возразить.

— А может, тебя на сральню кинуть? — задумчиво сказал майор. — Там тоже непорядок.

Бригадир схватился за щетку.

Вскоре майор появился снова.

— Он еще не закончил, товарищ майор, — доложил один из сержантов, — половину только успел.

— Один хрен. Та же з…па, только другим концом. Все заново.

— Ну, как они там? — поинтересовался Зобов на следующий день у адъютанта.

— Тише воды, ниже травы, Виктор Сергеич. Постигают нелегкую армейскую науку.

— Вот и славно. Пусть постигают, время у них еще навалом.

— А что потом с ними?

— В вертолет и высадишь километрах в пятидесяти от Усть-Камчатска. Найдут дорогу.

— А наш генерал ерепенистым оказался, — обрадовался почему-то пенсионер, когда похудевший бригадир поведал ему о результатах «отдыха». — Значит, есть, что терять. Ну что ж, подъедем с другого бока.

И протянул руку к телефону.

Глава 9 ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ

С полигона Хозяин уезжал в хорошем расположении духа. Было сделано большое дело — груз через несколько дней взовьется в необозримые дали и спустя короткое время упадет там, где его будут ждать доверенные люди. В то, что кто-то из своих может украсть его, он не верил. У него длинные руки, и окружение прекрасно знает, что Хозяин достанет отступника в любом месте. А жизнь, как известно, дороже любых денег. Да и не очень-то они, эти двое, были посвящены в тайну. Вылететь в тайгу, забрать контейнеры с галлием и переправить по цепочке в надежное место. Потом многие из цепочки умрут, и о грузе будут знать лишь двое — Хозяин и Хранитель. Классика.