Иметь королеву - [40]

Зобов кивком головы подозвал адъютанта:

— Скажешь этому… как его?

— Лапшину.

— Скажешь Лапшину, что одну машину я беру сегодня себе. Пусть сейчас же пригонит на смотровую.

— Полетите без меня, — сказал Кармаков, — я с Витей побеседовать хочу. Только не вздумайте с пилотом в вертолете трахаться. Это вам не рояль.

— Трахаться не будем, — заверила Машка. — Мы только… — Она облизала полные губы.

— Пролетая над жерлом вулкана, они сделали летчику двойной минет, — выдала вторая.

Девицы заржали и ушли.

— Хорошо живешь, Витя, — сказал Кармаков и похлопал по мягкой коже дивана. — Другие в ремках ходят, а у тебя империя.

— Будто ты — хуже, — усмехнулся Зобов. — Небось, банчишка не торговая лавка, на хлеб с маслом хватает. Тебе ли мою дыру хвалить, у тебя — Москва.

— Так-то оно так, — вздохнул Кармаков, — только трудно сейчас в столице жить стало. Этих банков знаешь, сколько развелось? На хвост наступают, дорогу переходят. Авторитеты опять же.

— Что, снова процент подняли?

— Подняли, Витя. Неделю назад самохинские наведывались. Кабальные условия.

— А крыша в верхах?

— Что — крыша… От пули ни крыша, ни стены не спасут, если те решат банк к рукам прибрать. Зачем кость глодать, если можно весь кусок слопать.

— Так серьезно?

— Пока не знаю. Работаем в этом направлении. В общем, тоска. А у тебя — тишь да благодать. Сам-то под кем?

Кармаков задал вопрос, не надеясь на ответ. Какой дурак про покровителя скажет?

— Я? — Зобов снисходительно глянул на собеседника. — Я командир части особого назначения. Командиры у меня есть — да и тех я на хер посылаю. А чтобы шушера мне условия ставила, это ты хватил. Пусть сунутся — ноги пообрываю.

Кармаков согласно кивнул:

— Я и говорю — сладко живешь, Витя. Ну ладно, пойду. Процедуры принимать надо.

— Девок своих трахать?

— Понравились? Могу презентовать на ночку.

— Пришли ту… лизунью, в шортиках.

— Годится. Ну, бывай.

Через двое суток Кармаков на личном самолете вылетел в Москву. У трапа его ждал черный БМВ. Телохранитель Кармакова шагнул было навстречу лощеному благообразному старичку, но тот бесцеремонно отпихнул его в сторону.

— А мы за тобой на своем транспорте, Антоша. Не побрезгуй.

— Поехали, — угрюмо сказал Кармаков.

Его привезли на шикарную загородную виллу. Охлопав банкира, два телака провели его в гостиную.

За круглым столом трое вели игру. Не решаясь вмешаться, Кармаков присел на краешек пуфика.

— Все, я пас, — сказал один из игроков и откинулся на спинку кресла. — И так без штанов остался.

— Жаль, — сказал другой, — может, на подштанники сыграем?

— Шутник ты, Серый. С ним вон перекинься. — И первый ткнул пальцем в сторону Кармакова. — Это тебе не лопух-авторитет. Враз обчистит.

Они засмеялись.

— Как поездка, господин Кармаков? — спросил похожий на пенсионера-домоседа старичок в простой клетчатой рубашке. — Как отдохнули?

— Спасибо, хорошо.

— Наслышан я про этот санаторий, — вставил проигравший, — покруче Ниццы будет. Тамошний хозяин дела заворачивает — дай бог каждому.

— Говорил с ним? — снова спросил пенсионер у Кармакова.

— Беседовали.

— Чем дышит?

— Нет у него никого. Сам себе хозяин. Прямо так и сказал.

— Не может быть, — усомнился третий. — Чтоб такими деньжищами ворочал — и без крыши? Нонсенс.

— Ты ничего не путаешь? — Пенсионер посмотрел на Кармакова долго и холодно.

— Вот те… — Кармаков чуть было не добавил «крест», но притормозил. — Вот вам запись нашей беседы. Он сунул руку в карман, забыв, что отобранный диктофон уже лежит на столе.

В полном молчании все прослушали запись разговора Кармакова с Зобовым.

— Пташка непуганая, — сказал пенсионер, — тем легче будет. Надо давануть сразу покрепче — и сломается. Знакомый типаж. Ты иди, — обратился он к Кармакову, — не нужен.

Кармаков замялся.

— Ну?

— Я по поводу своих дел.

Пенсионер усмехнулся:

— Пока работай, а там посмотрим.

Банкир вздохнул и удалился.

Боец самохинской группировки по кличке Деревня, в миру Костя Жуланов, проснулся утром. Разлепил опухшие веки и долго соображал, какое сейчас время суток. После пьянки мозги «тормозили» и, чтобы не загружать их, он повернул голову. Рядом, на краю подушки примостилась светлая девичья головка. «Телка, — понял Деревня после длительного изучения предмета, — значит, в кабаке я уже был. Значит — утро».

Он снова захлопнул тяжелые веки и приготовился дрыхнуть дальше, но звонок, а затем долгий стук в дверь вырвали Деревню из сладкой дремы. Раздирая рот в зевках, он голышом протопал в коридор. Распахнувшаяся дверь едва не сбила его с ног.

— X… дрыхнешь? — заорал на него с порога Малец. — Я, б…, все руки исколотил.

— Не ори, — вяло отмахнулся Деревня. — Чего приперся?

— Бригадир всех наших собирает. Давай, жопу в горсть и вниз. Я в машине жду.

— Ага.

— Не ага, а в темпе. Бригадир сказал — чтоб быстро.

— Да иду, иду. «Стрелка», что ли?

— Не знаю.

Деревня с сожалением посмотрел на обнаженную задницу девахи и, напялив на себя что попалось под руку, выбежал из подъезда.

На квартире у бригадира уже сидело человек десять. Стула для Деревни не хватило, и он присел на корточки у стены.

— Вот что, братва, — сказал крупногабаритный бригадир, — есть дело — от Самого. Надо тряхнуть одного фраера. Живет он далековато, поэтому полетим самолетом.