Иметь королеву - [113]

— Здесь копать надо.

Охранник врезал стальное лезвие саперной лопатки в мягкую лесную почву. После двух замахов лопатка с лязганьем уперлась во что-то твердое. Охранники быстро раскидали по сторонам землю, и на поверхности появился большой кусок металла. Мещеряков подошел поближе.

— Болванка, — сказал он спрашивая-утверждая.

— Да, это она, — ответил Владимир. — Обломок. Разбилась о скалу. Так и не нашли тогда. Летела с юго-запада. Разбилась о выступ, вон выщербина около вершины. Было три осколка. Остальные должны находиться где-то рядом. Если, конечно, землетрясение не скушало.

Он с озабоченным видом указывал на скалу, на предполагаемые места падения осколков, а сам лихорадочно переваривал в голове одну-единственную мысль — пора?

— Остальные части откапывать не будем, — сказал адъютант. — Не металлолом собирать прибыли. Где груз?

— Расщелина на противоположной стороне.

Они гурьбой пошли к скале. Разлом, в который Владимир спрятал контейнеры, был доверху занесен землей и листьями. Сверху зеленел кустик жимолости.

— Здесь, — сказал Владимир. — Надо расчистить метра полтора.

Охранники, меняясь, приступили к работе. Владимир осторожно посмотрел на адъютанта. Возбужденное лицо, сверкающие глаза — естественное поведение человека заинтересованного. Но все же чувствуется некоторая скованность в поведении, обособленность. Стоит чуть в стороне от остальных. Кобура со «стечкиным», которая в вертолете была сзади, переместилась на правое бедро. Неужели будет стрелять сразу, как только охранники вытащат первый контейнер? Сначала их, потом Владимира. Летчик до поры будет жить. Извозчик адъютанту нужен. А может, он сам вертушку пилотировать может? Тогда и летуну конец.

Расщелина все больше освобождалась от мусора. Владимир просунул руку под расстегнутый ватник и заскреб поясницу ногтями, одновременно пододвигая «лимонку» к левому боку. Потом повернулся к честной компании спиной и стал мочиться в муравьиную кучу, свободной рукой продолжая двигать муляж на живот.

— Есть че-то! — громко сообщил один из охранников, бросил лопатку и по пояс влез в расщелину. Несколько секунд он пыхтел, зажатый гранитными стенами, потом рывком освободился и поднял руку с зажатым в ней комком земли. Мещеряков обломил с куста ветку, стер с предмета грязь, и Владимир увидел у него в ладони то, о чем он грезил в последние годы — небольшой металлический цилиндр с завинчивающейся крышкой-набалдашником.

Крышка подалась почти сразу. Адъютант перевернул над ладонью цилиндр, и на руку выскользнул столбик галлия, похожий на замерзшую, но не потерявшую своего зеркального блеска ртуть. Все зачарованно смотрели на кажущийся живым металл.

— Серебро? — спросил хриплым голосом один из охранников.

— Серебро, — подтвердил адъютант, пряча горящий взгляд.

И Владимир понял — пора. Он сунул руку за пазуху, выхватил муляж и, отбежав метров на пять, закричал что было сил:

— Не двигаться! Бросай оружие, суки! Ложись! Кому говорю? Подорву на хрен!

Не давая опомниться компании, он выхватил из запала «лимонки» пуговицу, швырнул в кусты и закричал еще громче, почти завизжал, как психический больной, которому наступили на ногу в общественном транспорте:

— Я кому сказал?! Бросай оружие! Подорву! Сам на отруби пойду и вас с собой заберу!

К чести своей охранники автоматы не бросили, просто замерли, как статуи, с полуподнятыми на уровне голов руками и настороженно вертели головами — то на адъютанта, то на Владимира. Да и Мещеряков не особенно испугался — держал руку у кобуры и не отрываясь смотрел на лимонку. Это Владимиру очень не понравилось. Он отступил еще на шаг и поднял «гранату» подальше за голову и вверх.

— Только шевельнись! — сказал он адъютанту. — Сразу прилетит. Мне, сам понимаешь, терять нечего.

На лице Мещерякова отразилось сложное чувство: не страх, но досада — как у мальчишки, который прибежал к киоску за мороженым, а оно уже кончилось.

— Успокойся, Володя, — сказал он тихо и доброжелательно. — Не дергайся — ты же видишь, мы ведем себя смирно. Но оружие они, — адъютант кивнул на охранников, — не бросят. Без оружия мы полностью в твоих руках, а с ним… может, какая пуля успеет тебя достать, прежде чем граната заговорит. Тебе что нужно?

От волнения у Владимира вспотели ладони, и он почувствовал, как верхний отполированный слой «лимонки» становится скользким и податливым.

— Мне жизнь нужна, — заговорил он торопливо, — она для меня дороже тонны этих железок. Я сейчас уйду, а вы ройтесь сколько влезет. И за мной — ни шагу.

На лице Мещерякова отразилось облегчение. Он убрал от кобуры руку и засмеялся.

— И только-то? А я думал… Значит, ты решил, что я убить тебя собираюсь? Дурачок.

— Пусть дурачок, зато живой, — сказал Владимир, не отрывая взгляда от охранников. — Ну ладно, некогда мне тут с вами лясы точить. Я пошел. Повторяю — двинетесь, и себя, и вас подорву.

Он стал медленно пятиться. Не дай бог в такой ответственный момент грохнуться — в пяти минутах от свободы.

Сделав последний шаг за каменный выступ, он опрометью бросился в тайгу. Один из охранников дернулся следом.

— Не надо, — остановил его Мещеряков. — Мавр свое дело сделал. Концовка, правда, не шекспировская, да наплевать. Пусть бежит. Нам надо дело делать.