Именем Федерации! - [69]

— Может, их растащили мелкие пакостники?

— Ну да, разумеется, вместе с контейнеровозом, — покивал Торренц и забарабанил пальцами по столу.

— Как это?

— Очень просто. Ни судна, ни груза — одна воронка.

— Но этого не может быть!

Отец Ансельм взял следующий орех и расколол его. Во все стороны брызнула скорлупа. Торренц резким движением смел скорлупу со стола на пол.

— Послушай, Фарро, хватит ломать комедию. Я терпелив, но всему есть предел, даже моему безграничному терпению. Либо ты говоришь мне, где находится груз, и мы расстаемся добрыми друзьями, либо…

— Ты мне угрожаешь?

— В точку! — ткнул пальцем Торренц и растянул губы в жесткой улыбке.

— А если я не знаю, где груз! Не в кармане же я его унес, — начал оправдываться Фарро.

— Как знать, как знать, — Торренц склонил голову набок.

— Послушай, ты вроде не глупый человек: как я мог спрятать целый корабль?

— Возможно, тебе помогли.

— Перетащить разбитую посудину?

— Всякое бывает.

— Ну знаешь!.. — задохнулся от возмущения Фарро. — И вообще, мне кажется, ты играешь в какую-то дурацкую игру. Как может вообще пропасть контейнеровоз, если его только не взорвали?

— Мое терпение на пределе, — предупредил Торренц, вынул из кобуры разрядник и аккуратно положил на стол.

— Ты дурак, Торренц, — вновь вскочил Фарро. Кресло опрокинулось, министр отпихнул его ногой и нагнулся вперед. — Даже если ты меня пристрелишь, все равно не услышишь от меня того, чего я не знаю! Я ничего не прятал и никуда не переносил. Разве у меня было на это время или возможности? Сначала я оказался на этой проклятой планете, затем разбился твой крейсер, и я поспешил к нему, потом меня окунуло в болото, а после твои идиоты накинулись на меня и едва не пристрелили, и мне пришлось искать укрытие. Так когда, по-твоему, у меня было время спереть целый корабль? Даже представив, что у меня достало бы на это сил!

Отец Ансельм расколол третий орех, потряс щипцы и вытряхнул на стол ядрышко и скорлупу.

— Да прекрати щелкать орехи! — взорвался Торренц.

Монах недоуменно поднял брови, засунул ядрышко в рот и заработал челюстями.

Торренц, взбешенный меланхолично-наплевательским выражением лица монаха, прогнулся вперед и махнул рукой, собираясь скинуть со стола оставшиеся орехи, но отец Ансельм молниеносно выбросил руку со щипцами и прихватил ими большой палец командира. Торренц взвыл от боли и повалился на стол.

— Не правда ли, больно, сын мой? — с серьезным видом осведомился святой отец, сильнее сжал пальцы и чуть вывернул щипцы.

Безопасники схватились за лучевики, но отец Ансельм охладил их пыл, схватив гидравлические ножницы:

— Только попробуйте, и я ему отрежу пальцы, а может, и всю кисть. В общем, как получится.

Безопасники смешались. Они не знали, чего можно ожидать от человека, столь ловко орудующего обычными щипцами. В кают-компании повисла напряженная тишина. Только тяжелое сопение скалящегося от боли Торренца нарушало ее.

— Ну? — отец Ансельм чуть нажал на рукоятки ножниц, и острые лезвия прижали пальцы.

Торренц вскрикнул и дернулся. Безопасники медленно опустили оружие.

— А теперь пошли вон, псы! — процедил сквозь зубы отец Ансельм.

Безопасники попятились в коридор. Свободная рука Торренца незаметно потянулась к разряднику на столе, но Корнелиус шевельнул пальцами, и оружие скользнуло прочь. Пальцы Торренца схватили воздух. Фарро поспешно подхватил разрядник и направил на командира. Щелкнул фиксатор кнопки предохранителя.

— Садись! — Отец Ансельм отложил ножницы, но палец из щипцов не выпустил. Торренц, кривясь, уселся в кресло. — Я бы с удовольствием оторвал тебе палец… вместе с рукой. — Торренц сглотнул, а монах, заметив его страх, удовлетворенно ухмыльнулся. — Но я не злопамятен, сын мой. Знаешь же: кто старое помянет — тому глаз вон! — расхохотался святой отец и шутливо ткнул пальцем. Торренц не оценил шутки.

— Что тебе от меня надо? — хрипло спросил он.

— Вопрос неверный, — покачал головой отец Ансельм. — Не мы напрашивались к тебе в гости, а ты затащил нас на свою летающую посудину.

— Вы мне не нужны, — хрипло сказал Торренц. — Можете проваливать с корабля. Я дам вам спасательную шлюпку.

— Ай-яй, — сделал печальные глаза святой отец. — Сначала пригласил в гости, теперь пытается выставить вон. Это негостеприимно, сын мой.

— Я не ваш сын!

— Не мой? Тогда какого, прости Господи, дьявола я миндальничаю с таким проходимцем? — воскликнул отец Ансельм и сжал крепкие пальцы на ручках щипцов.

Торренц вскрикнул так, что зазвенело в ушах.

— А теперь рассказывай.

— Что рассказывать?

— Все!

— Что — все?

— Не зли меня!

— И в мыслях не было! — Торренц пытался совладать с подступающим к горлу страхом.

— Знаешь, есть такая вещь — груша, — взялся объяснять отец Ансельм. — Очень хорошая вещь. Она железная и с винтом: крутишь винт — лепестки расходятся, будто цветочек распускается. Ты видел, как распускаются цветы?

— И… что?

— Груша вводится в…

— Избавь меня от дурацких подробностей!

— Не понимаю, чего ты так нервничаешь. Я всего лишь хотел рассказать тебе об этой крайне полезной вещи, но груши, к глубокому моему сожалению, у меня нет, — посетовал монах. — Но зато у меня есть прекрасные ножницы. — Отец Ансельм коснулся лежащих на столе ножниц. — Ими можно отрезать все, что угодно!