Имена парижских улиц. Путеводитель по названиям - [4]

Шрифт
Интервал

Одновременно в начале XVIII века велись работы и на левом берегу. Рвы, шедшие вдоль крепостной стены Карла V, были засыпаны, ворота разрушены; архитектор Пьер Бюлле получил от Людовика XIV приказ разработать для юга столицы план постройки бульваров, аналогичных северным. Они были призваны обхватить полукольцом предместья Святого Виктора, Святого Марселя, Святого Иакова и Сен-Жерменское. Декрет об их прокладывании был подписан в 1704 году, работы начались в 1705 году и, затянувшись на полвека, закончились лишь в 1761 году. В число этих бульваров, получивших название «южные», входят современные бульвары Больничный, Огюста Бланки, Святого Иакова, Распая, Монпарнасский и Инвалидов.

К моменту, когда прокладывание южных бульваров было завершено, площадь Парижа составляла 11,03 км>2. Улиц, согласно «Парижскому альманаху» (1763), было в нем в это время 967. Если в Средние века необходимость обнесения города крепостной стеной диктовалась соображениями военной безопасности, то затем на первый план стала выходить безопасность экономическая: власти опасались, что чрезмерное расширение города затруднит снабжение жителей продовольствием. Первый официальный запрет селиться вне крепостных стен датируется 1548 годом; затем аналогичные постановления издавались в 1627, 1633, 1642 годах; был даже издан указ о разрушении домов, построенных таким противозаконным образом, а те владельцы, которые желали сохранить свои дома, должны были заплатить специальный налог. После разрушения крепостных стен власти обозначали границы города специальными межевыми знаками из мрамора или тесаного камня. Впрочем, существовали некоторые районы, где парижанам было разрешено поселяться по ту сторону этих знаков, – например, болотистые местности, которые требовалось осушить. По этой причине, например, в 1720 году было разрешено заселять район, в следующем столетии превратившийся в модный и дорогой квартал Шоссе Антена. Кроме того, в 1724 году власти уточнили, что следует различать межевые знаки внутренние и внешние: границу самого города обозначают только первые, а вторые, очерчивающие более широкий круг, указывают лишь ту границу, до которой позволено строить дома в предместьях. Однако межевые знаки не могли заменить стену вокруг города, отсутствие же ее затрудняло взимание пошлины на продовольственные товары, ввозимые в город. После разрушения крепостных стен откупщики (финансисты, выкупавшие у короля право взимать налоги, отдавая ему фиксированную сумму и беря себе все полученное сверх нее) стали взимать эту пошлину в деревянных фургонах на колесах, которые именовались «ложными воротами». Однако такая экономическая граница города была слишком прозрачной и непрочной, и потому откупщики добились от Людовика XVI разрешения обнести город непрерывной стеной. Она была построена в 1784–1787 годах и получила название крепостной стены Генеральных Откупщиков (mur des Fermiers Généraux; в дальнейшем для краткости мы называем ее просто крепостной стеной Откупщиков). Длина этой каменной стены достигала 24 километров, высота – 3,30 метра. С внутренней стороны вдоль нее шел дозорный путь шириной 12 метров, с внешней – бульвар шириной 60 метров. Пошлины на товары, ввозимые речным путем, взимались на двух таможенных сторожевых суднах: на уровне современной набережной Рапе и на уровне современного порта Инвалидов. Строить дома с внешней стороны ближе чем в ста метрах от стены было запрещено. Предполагалось, что это поможет избавиться от контрабандистов, однако те, со своей стороны, не скупились на выдумки и однажды даже вырыли подземный ход длиной больше 200 метров, по которому попадали в город, не платя никакой пошлины. Между тем для людей законопослушных и готовых платить налог были устроены 54 заставы, строительство которых поручили архитектору К. – Н. Леду. Общая площадь Парижа внутри крепостной стены Откупщиков равнялась 33,7 км>2. Число улиц (согласно плану Эдма Вернике 1791 года) достигало 1169.

До 1 января 1860 года крепостная стена Откупщиков обозначала административную границу Парижа; за ее пределами оставались двадцать четыре лимитрофные (пограничные) коммуны: Иври, Жантийи, Монруж, Ванв, Исси, Вожирар, Гренель, Отёй, Пасси, Нёйи-сюр-Сен, Клиши, Сент-Уан, БатиньольМонсо, Монмартр, Ла-Шапель – Сен-Дени, Обервилье, Пантен, Ла-Виллет, Бельвиль, Пре-Сен-Жерве, Шаронна, Баньоле, Сен-Манде и Берси. Жизнь в них была гораздо дешевле, потому что тамошним жителям, в отличие от парижан, не приходилось платить пошлины за вино, пиво, мясо, уголь, дрова и прочие необходимые товары. Поэтому небогатые люди охотно переселялись в эти коммуны, и они постоянно расширялись.

Последняя крепостная стена была построена вокруг Парижа в 1841–1846 годах по инициативе Адольфа Тьера, главы кабинета министров в 1840 году. Если стена Откупщиков строилась для защиты от контрабандистов, то стена Тьера была призвана защитить город от военных атак (впрочем, злые языки утверждали, что правительство боится не столько войны с иностранцами, сколько мятежного населения собственной столицы и именно против него строит бастионы и роет рвы). Как бы там ни было, за пять лет были выстроены укрепления длиной около 39 километров. Изнутри вдоль крепостной стены Тьера шел дозорный путь, именовавшийся Военной улицей (rue Militaire), с внешней стороны вдоль бастионов был вырыт ров шириной 15 метров, а за ним простиралась зона, где запрещено строительство, шириной 250 метров. В стене Тьера было проделано 17 ворот.


Еще от автора Вера Аркадьевна Мильчина
Как кошка смотрела на королей и другие мемуаразмы

Вера Аркадьевна Мильчина – ведущий научный сотрудник Института Высших гуманитарных исследований РГГУ и Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС, автор семи книг и трех сотен научных статей, переводчик и комментатор французских писателей первой половины XIX  века. Одним словом, казалось  бы, человек солидный. Однако в новой книге она отходит от привычного амплуа и вы ступает в неожиданном жанре, для которого придумала специальное название – мемуаразмы. Мемуаразмы – это не обстоятельный серьезный рассказ о собственной жизни от рождения до зрелости и/или старости.


Хроники постсоветской гуманитарной науки. Банные, Лотмановские, Гаспаровские и другие чтения

Трудно представить себе науку без конференций, без докладов и их обсуждений. Именно в живом диалоге ученые проверяют свои выводы, высказывают новые идеи, горячатся и шутят, приходят к согласию и расходятся во мнениях. Но «что остается от сказки потом, после того, как ее рассказали?» Ведь не все доклады обретают печатную форму, а от реплик, споров, частных бесед и самого духа дискуссий не остается ничего, кроме смутных воспоминаний. Можно ли перенестись в прошлое и услышать, как кипели страсти на первых постсоветских гуманитарных конференциях? Оказывается, можно: эта атмосфера сохранена в отчетах о тридцати историко-филологических чтениях 1991–2017 годов, написанных Верой Мильчиной, ведущим научным сотрудником ИВГИ РГГУ и ШАГИ РАНХиГС. Ее книгу можно читать как путеводитель по работам последних двадцати пяти лет, а можно — как фрагмент коллективной памяти научного сообщества и наброски к портрету целого поколения ученых, ушедших и ныне здравствующих.


Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии.


«Французы полезные и вредные». Надзор за иностранцами в России при Николае I

Историческое влияние Франции на Россию общеизвестно, однако к самим французам, как и к иностранцам в целом, в императорской России отношение было более чем настороженным. Николай I считал Францию источником «революционной заразы», а в пришедшем к власти в 1830 году короле Луи-Филиппе видел не «брата», а узурпатора. Книга Веры Мильчиной рассказывает о злоключениях французов, приезжавших в Россию в 1830-1840-х годах. Получение визы было сопряжено с большими трудностями, тайная полиция вела за ними неусыпный надзор и могла выслать любого «вредного» француза из страны на основании анонимного доноса.


Рекомендуем почитать
Публицистика (размышления о настоящем и будущем Украины)

В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины.


Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.


Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


История жены

Мэрилин Ялом рассматривает историю брака «с женской точки зрения». Героини этой книги – жены древнегреческие и древнеримские, католические и протестантские, жены времен покорения Фронтира и Второй мировой войны. Здесь есть рассказы о тех женщинах, которые страдали от жестокости общества и собственных мужей, о тех, для кого замужество стало желанным счастьем, и о тех, кто успешно боролся с несправедливостью. Этот экскурс в историю жены завершается нашей эпохой, когда брак, переставший быть обязанностью, претерпевает крупнейшие изменения.


От римской империи до начала второго тысячелетия

Пятитомная «История частной жизни» — всеобъемлющее исследование, созданное в 1980-е годы группой французских, британских и американских ученых под руководством прославленных историков из Школы «Анналов» — Филиппа Арьеса и Жоржа Дюби. Пятитомник охватывает всю историю Запада с Античности до конца XX века. В первом томе — частная жизнь Древнего Рима, средневековой Европы, Византии: системы социальных взаимоотношений, разительно не похожих на известные нам. Анализ институтов семьи и рабовладения, религии и законотворчества, быта и архитектуры позволяет глубоко понять трансформации как уклада частной жизни, так и европейской ментальности, а также высвечивает вечный конфликт частного и общественного.


Опасные советские вещи

Джинсы, зараженные вшами, личинки под кожей африканского гостя, портрет Мао Цзедуна, проступающий ночью на китайском ковре, свастики, скрытые в конструкции домов, жвачки с толченым стеклом — вот неполный список советских городских легенд об опасных вещах. Книга известных фольклористов и антропологов А. Архиповой (РАНХиГС, РГГУ, РЭШ) и А. Кирзюк (РАНГХиГС) — первое антропологическое и фольклористическое исследование, посвященное страхам советского человека. Многие из них нашли выражение в текстах и практиках, малопонятных нашему современнику: в 1930‐х на спичечном коробке люди выискивали профиль Троцкого, а в 1970‐е передавали слухи об отравленных американцами угощениях.


Мелкие неприятности супружеской жизни

Оноре де Бальзак (1799–1850) писал о браке на протяжении всей жизни, но два его произведения посвящены этой теме специально. «Физиология брака» (1829) – остроумный трактат о войне полов. Здесь перечислены все средства, к каким может прибегнуть муж, чтобы не стать рогоносцем. Впрочем, на перспективы брака Бальзак смотрит мрачно: рано или поздно жена все равно изменит мужу, и ему достанутся в лучшем случае «вознаграждения» в виде вкусной еды или высокой должности. «Мелкие неприятности супружеской жизни» (1846) изображают брак в другом ракурсе.