Имена парижских улиц. Путеводитель по названиям - [12]
Французское passage – не всегда крытый парижский пассаж, по сторонам которого расположены лавки и рестораны; порой это просто аллея, обсаженная деревьями; таков, например, был Западный пассаж, на месте которого сейчас проходит улица Вавена.
В названиях парижских улиц нередко фигурирует слово cloître, обычно переводимое как «монастырь»; однако в Париже им обозначали не столько традиционный монастырь, сколько пространство, населенное капитулом (коллегией каноников – лиц духовного звания, помогающих епископу в управлении епархией); поэтому мы переводим cloître как «капитул» и говорим, например, об улице Капитула Богоматери, подразумевая тот своеобразный город в городе, в котором жили члены Капитула Богоматери на острове Сите.
В названиях улиц и в истории их возникновения часто появляется слово clos; словарное его значение – «виноградник»; однако в средневековом Париже под clos понимался огороженный участок обработанной земли, далеко не всегда засаженный именно виноградной лозой.
Слово dames в названиях монастырей означает монахинь, но в переводе для сохранения колорита оставлено слово «дамы». Французское слово collège применительно к средневековым светским и религиозным учебным заведениям мы переводим как «коллегиум», чтобы отличить их от современных коллежей.
Словом «фонтан» (фр. fontaine) обозначаются не только привычные современному взгляду декоративные сооружения, но и те источники, из которых парижане брали воду для питья и хозяйственных нужд.
Слово «новициат» (noviciat) означает заведение, где новиции (послушники) проходят искус и готовятся к переходу на более высокую ступень в иерархии того или иного религиозного ордена.
Слова ruelle и petite-rue мы переводим как «проулок».
Слово folie, применявшееся к загородным домам и паркам, которые устраивали для себя в дополнение к городским домам богатые финансисты, мы переводим как «прихоть».
Наконец, французы традиционно называют все укрепления, строившиеся вокруг Парижа на разных этапах его существования, словом enceinte – крепостная стена; в целях единообразия мы также обозначаем все эти укрепления, от самой древней постройки Филиппа II Августа до последнего сооружения, выстроенного в середине XIX века, выражением «крепостная стена», хотя укрепления, возведенные в 1841–1846 годах по инициативе Тьера, представляли собой, разумеется, не просто стену, а целый комплекс мощных оборонительных сооружений.
Улицы в перечне расположены в алфавитном порядке. Вначале указывается название улицы по-русски и в скобках по-французски; затем дата, когда улица была проложена, история переименований, дата, когда улица получила современное название; в конце статьи в скобках обозначен номер округа. Если в статье об одной улице упоминается другая, которой посвящена отдельная статья, ее название выделяется полужирным. Поскольку подавляющее большинство деятелей, давших имена улицам и площадям, – французы, при их упоминании прилагательное «французский» опущено.
Улицы, в названиях которых использована русская тематика, выделены в отдельный список, помещенный в конце книги.
Нашим главным источником был классический труд, который вобрал в себя работу многочисленных предшественников и на который ссылаются все современные историки названий парижских улиц: Hillairet J. Dictionnaire historique des rues de Paris. Paris, 1985. T. 1–2, а также другое издание, подводящее итог многочисленным изысканиям коллег: Fierro A. Histoire et dictionnaire de Paris. Paris, 1996.
Орфография французских названий соответствует нормам, предложенным парижской мэрией в «Официальной номенклатуре парижских улиц» (Nomenclature officielle des voies publiques et privées, 9>e éd., 1997[15]; первое издание этого перечня было выпущено парижской мэрией в 1844 году).
Логично ожидать, что книга о городских улицах будет иллюстрирована картами. Однако крупномасштабный план Парижа должен занимать как минимум 20 страниц (по странице на округ), а на карте более мелкого масштаба бóльшую часть улиц уже не разглядеть. Вдобавок наша книга – не столько о географии, сколько об истории, не столько о пространстве, сколько о словах, поэтому интересующихся топографической стороной дела мы отсылаем в интернет, к Google-картам.
Парижские улицы
А
АББАТА ГРЕГУАРА улица (rue de l’abbé Grégoire) – проложена во второй половине XVII века по земле, которую настоятель бенедиктинского аббатства Святого Германа на Лугу (Сен-Жермен-де-Пре) продал бакалейщику Пьеру Ле Же. До середины XIX века называлась улицей Святого Мавра (rue Saint-Maur), по имени одного из учеников святого Бенедикта; в 1868–1880 годах именовалась улицей Миссий (в честь расположенной неподалеку семинарии Иностранных миссий). В 1880 году названа именем умершего неподалеку, в доме 44 по улице Шерш-Миди, аббата Анри Грегуара (1750–1831), члена Конвента во время Революции, депутата-либерала в эпоху Реставрации. (VI)
АББАТА ГРУ улица (rue de l’Abbé Groult) – аббатбенедиктинец Никола Гру д’Арси (1763–1843) был директором Воспитательного дома Королевского военного ордена Святого Людовика, который в начале 1820-х годов располагался между
Вера Аркадьевна Мильчина – ведущий научный сотрудник Института Высших гуманитарных исследований РГГУ и Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС, автор семи книг и трех сотен научных статей, переводчик и комментатор французских писателей первой половины XIX века. Одним словом, казалось бы, человек солидный. Однако в новой книге она отходит от привычного амплуа и вы ступает в неожиданном жанре, для которого придумала специальное название – мемуаразмы. Мемуаразмы – это не обстоятельный серьезный рассказ о собственной жизни от рождения до зрелости и/или старости.
Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии.
Историческое влияние Франции на Россию общеизвестно, однако к самим французам, как и к иностранцам в целом, в императорской России отношение было более чем настороженным. Николай I считал Францию источником «революционной заразы», а в пришедшем к власти в 1830 году короле Луи-Филиппе видел не «брата», а узурпатора. Книга Веры Мильчиной рассказывает о злоключениях французов, приезжавших в Россию в 1830-1840-х годах. Получение визы было сопряжено с большими трудностями, тайная полиция вела за ними неусыпный надзор и могла выслать любого «вредного» француза из страны на основании анонимного доноса.
Трудно представить себе науку без конференций, без докладов и их обсуждений. Именно в живом диалоге ученые проверяют свои выводы, высказывают новые идеи, горячатся и шутят, приходят к согласию и расходятся во мнениях. Но «что остается от сказки потом, после того, как ее рассказали?» Ведь не все доклады обретают печатную форму, а от реплик, споров, частных бесед и самого духа дискуссий не остается ничего, кроме смутных воспоминаний. Можно ли перенестись в прошлое и услышать, как кипели страсти на первых постсоветских гуманитарных конференциях? Оказывается, можно: эта атмосфера сохранена в отчетах о тридцати историко-филологических чтениях 1991–2017 годов, написанных Верой Мильчиной, ведущим научным сотрудником ИВГИ РГГУ и ШАГИ РАНХиГС. Ее книгу можно читать как путеводитель по работам последних двадцати пяти лет, а можно — как фрагмент коллективной памяти научного сообщества и наброски к портрету целого поколения ученых, ушедших и ныне здравствующих.
Опубликовано в журнале «Левая политика», № 10–11 .Предисловие к английскому изданию опубликовано в журнале «The Future Present» (L.), 2011. Vol. 1, N 1.
«Спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи», – эта библейская мысль, перерожденная в сознании российского человека в не менее пронзительное утверждение, что на праведнике земля держится, является основным стержнем в материалах предлагаемой книги. Автор, казалось бы, в незамысловатых, в основном житейских историях, говорит о загадочном тайнике человеческой души – совести. Совести – божьем даре и Боге внутри самого человека, что так не просто и так необходимо сохранить, когда правит бал Сатана.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Правда не нуждается в союзниках» – это своего рода учебное пособие, подробный путеводитель по фотожурналистике, руководство к действию для тех, кто хочет попасть в этот мир, но не знает дороги.Говард Чапник работал в одном из крупнейших и важнейших американских фотоагентств, «Black Star», 50 лет (25 из которых – возглавлял его). Он своими глазами видел рождение, расцвет и угасание эпохи фотожурналов. Это бесценный опыт, которым он делится в своей книге. Несмотря на то, как сильно изменился мир с тех пор, как книга была написана, она не только не потеряла актуальности, а стала еще важнее и интереснее для современных фотографов.
В рубрике «Документальная проза» — газетные заметки (1961–1984) колумбийца и Нобелевского лауреата (1982) Габриэля Гарсиа Маркеса (1927–2014) в переводе с испанского Александра Богдановского. Тема этих заметок по большей части — литература: трудности писательского житья, непостижимая кухня Нобелевской премии, коварство интервьюеров…
Уже название этой книги звучит интригующе: неужели у полосок может быть своя история? Мишель Пастуро не только утвердительно отвечает на этот вопрос, но и доказывает, что история эта полна самыми невероятными событиями. Ученый прослеживает историю полосок и полосатых тканей вплоть до конца XX века и показывает, как каждая эпоха порождала новые практики и культурные коды, как постоянно усложнялись системы значений, связанных с полосками, как в материальном, так и в символическом плане. Так, во времена Средневековья одежда в полосу воспринималась как нечто низкопробное, возмутительное, а то и просто дьявольское.
Джинсы, зараженные вшами, личинки под кожей африканского гостя, портрет Мао Цзедуна, проступающий ночью на китайском ковре, свастики, скрытые в конструкции домов, жвачки с толченым стеклом — вот неполный список советских городских легенд об опасных вещах. Книга известных фольклористов и антропологов А. Архиповой (РАНХиГС, РГГУ, РЭШ) и А. Кирзюк (РАНГХиГС) — первое антропологическое и фольклористическое исследование, посвященное страхам советского человека. Многие из них нашли выражение в текстах и практиках, малопонятных нашему современнику: в 1930‐х на спичечном коробке люди выискивали профиль Троцкого, а в 1970‐е передавали слухи об отравленных американцами угощениях.
Мэрилин Ялом рассматривает историю брака «с женской точки зрения». Героини этой книги – жены древнегреческие и древнеримские, католические и протестантские, жены времен покорения Фронтира и Второй мировой войны. Здесь есть рассказы о тех женщинах, которые страдали от жестокости общества и собственных мужей, о тех, для кого замужество стало желанным счастьем, и о тех, кто успешно боролся с несправедливостью. Этот экскурс в историю жены завершается нашей эпохой, когда брак, переставший быть обязанностью, претерпевает крупнейшие изменения.
Оноре де Бальзак (1799–1850) писал о браке на протяжении всей жизни, но два его произведения посвящены этой теме специально. «Физиология брака» (1829) – остроумный трактат о войне полов. Здесь перечислены все средства, к каким может прибегнуть муж, чтобы не стать рогоносцем. Впрочем, на перспективы брака Бальзак смотрит мрачно: рано или поздно жена все равно изменит мужу, и ему достанутся в лучшем случае «вознаграждения» в виде вкусной еды или высокой должности. «Мелкие неприятности супружеской жизни» (1846) изображают брак в другом ракурсе.