Имаго - [43]

Я высадил ее возле подъезда, на лавочке старухи, Таня беззаботно чмокнула меня в щеку на виду у всех и выпорхнула из машины. Я дождался, когда она откроет дверь, провожаемая взглядами сидящих на лавочке, медленно подал машину назад и выкатился на улицу.

На обратном пути остановили только однажды. Посмотрели на мою морду, я услышал вздох: «Накурился», и тут же отмашка полосатым жезлом, езжай. В РНЕ не курят травку и не ширяются, а остальные не опасные.

Машину отогнал в гараж, это за два дома, хотя обычно бросаю перед подъездом. Надо поработать с недельку безвылазно, а в гараже ее не засыплет желтыми листьями. Правда, когда поднимался по винтовому пандусу, какой-то лох на «шестерке» сунулся навстречу, дальтоник, что ли, перепугался вусмерть, я его гнал до своего второго этажа и пожалел, что я не на шестом.

Поколебавшись, дома я последний пролет одолел пешком, на веранде – как в старое доброе время: Анна Павловна – кустодиевская купчиха, сам Майданов – чеховский тилигент в пинснэ, рахметничающий Лютовой, весь в железе чувств и мыслей, даже взор стальной и твердый, и Бабурин – это сплошное здоровье, реклама рыбьего жира или чего угодно, румянец на всю щеку и на кончике носа, фингал под глазом – понятно, вчера то ли был матч, то ли репетиция сопровождения матча.

На столе чашки с парующим чаем, Анна Павловна раскраснелась, румяная, счастливая, раскладывает варенье в розетки. Майданов с преувеличенным удовольствием пьет из большой чашки, расхваливает. Повторяет, как чай полезен и все такое, Марьяна пока в универ не ходит, но подруги – такие хорошие приличные девочки! – приносят ей конспекты лекций, уже возобновила занятия. По новостям сообщили, что напали на след террористов, ранивших двух юсовских граждан, вот-вот арестуют, и с террором будет покончено раз, навсегда и окончательно.

Меня приветствовали, Анна Павловна сразу же поставила передо мной чашку, розетку с вареньем. Бабурин живо рассказывал о прошедшем матче. Говорил быстро, весело, искрометно даже. С языка фейерверком срывались шуточки, остроты, короткие хлесткие анекдоты, намеки, все было весело, и хотя я половину этих шуточек уже слышал или читал, но все же с ними речь Бабурина ярче, разноцветнее. Так женщина разрисовывает себя косметикой, украшает висюльками и побрякушками, ставит родинки и подводит глаза и губы татуашью, а мужчины больше берут анекдотами и всякими, как теперь их называют, приколами. Эти приколы и афоризмы, желательно – компьютерные, что значит уровень, должны говорить о нашем интеллекте, продвинутости, нестандартности.

Бабурин сказал весело:

– Садись, Бравлин!.. Что ты все вкалываешь с утра до вечера, как наркоман? Истину, грят, ищешь?.. Истина не то, что знают все, а то, что они хрен узнают, га-га-га! А я вот не люблю вещей, которым не могу набить морду. Все равно ведь, как ни крутись, а жопа сзади!.. Бери печенье, это в нашем ларьке возле дома такое… Время детское, а спать и есть уже хочется по-взрослому…

Я подумал, что вообще-то молодец, ибо остроумие – это прежде всего признание убогости своего ума, и в то же время инстинктивное нежелание мириться с его убогостью. Вот и стремится человек всеми фибрами и жабрами к уму, мудрости, но ее достичь трудно, да и менее заметна, зато блестит всеми красками замена мудрости – остроумие, что как бенгальскими огнями расцвечивает нашу серую жизнь, придает ей объем, запах, краски, а остроумных людей мы с охотой зачисляем в умные.

Ну, если уж спускаться ниже, то и подлинному остроумию в нашем мире тут же находится полноценная замена. Веселые афоризмы, анекдоты и приколы есть на любом сайте анекдотов. Только заходи почаще и впитывай стекающуюся со всего мира эту веселую чепуху. Это проще, чем рожать собственную шутку, а дивидендов приносит почти столько же.

Я подумал, что чересчур уж критичен к этой чепухе, а ведь у самого в квартире полно всякой ерунды, рука все не поднимается выбросить: то безделушки, подаренные друзьями, то купленные моими женщинами, то вообще непонятно откуда взявшиеся: семь слоников на полке – якобы приносят счастье, какие-то дурацкие амулеты со знаками гороскопа… Все это якобы украшает квартиру, хотя на эти полки я лучше сложил бы новые сидюки, а на фиг мне огромная рапана, что расселась, как жаба? Курильщики хотя бы используют под пепельницы…

Бабурин уже умолк, зато вовсю распинался Майданов. Конечно, о ломке старых традиций и наступлении прогрессивного нового. Лютовой спокойно прихлебывал чай, не спорил, чего требовал от него телодвижениями Майданов, с удовольствием поглядывал через перила на спокойный вечерний город.

Солнце ушло за сразу потемневшую гряду дальнего микрорайона. На мир опустилась призрачная пепельная тень. Странно блистают, как айсберги, высотные здания – солнца нет, а они почти такие же белые, словно вобрали за день в свои молочные стены солнечный свет.

– Надо идти дальше, – доказывал Майданов. – Не останавливаться, ибо поступление культуры необратимо!.. Это паллиатив, что между женскими и мужскими туалетами убрали перегородки!.. Этого недостаточно, ибо все равно… все равно, каждый из нас, перешагивая через порог туалета, пусть даже совместного с женским, как бы становится гражданином второго сорта… а это недопустимо в цивилизованном обществе! Это грубейшее нарушение прав, общечеловеческих ценностей, которые несет в мир великая культура великой Америки.