Илья Репин - [19]
Прототипами многих главных героев стали украинские друзья Репина. Запорожский писарь на полотне – это Дмитрий Яворницкий, кошевой Иван Сирко – киевский генерал-губернатор Михаил Драгомиров, еще один персонаж картины – украинский дворянин и меценат Василий Тарновский; все они специально позировали художнику.
Репин находился под обаянием персонажей своей картины. И действительно, «Запорожцы» – это символ невероятной сплоченности мужского коллектива, объединенного единым порывом.
Произнося свои извинения за молчание в ответ на письмо В. В. Стасова, Репин пишет: «…всему виноваты «Запорожцы», ну и народец же!! Где тут писать, голова кругом идет от их гаму и шуму… Недаром про них Гоголь писал, все это правда! Чертовский народ!.. Никто на всем свете не чувствовал так глубоко свободы, равенства и братства!..»
А вот строки из другого письма: «…до учреждения этого рыцарского народного ордена наших братии десятками тысяч угоняли в рабство и продавали, как скот, на рынках Трапезонта, Стамбула и других турецких городов. Так дело тянулось долго… И вот выделились из этой забитой, серой, рутинной, покорной, темной среды христиан – выделились смелые головы, герои, полные мужества, героизма и нравственной силы. “Довольно, – сказали они туркам, – мы поселяемся на порогах Днепра, и отныне – разве через наши трупы вы доберетесь до наших братьев и сестер…”»
Безусловно, Репин романтизировал запорожцев, но ведь он был не ученым-историком, а художником, имеющим право на это великолепное, жизнерадостное произведение о независимом и горячем характере народа.
С необыкновенной силой пластической выразительности и психологической экспрессии созданы запорожцы, собравшиеся вокруг писаря. В картине масса фигур, невероятное разнообразие поз, лиц, характеров. Картина буквально звучит – так много в ней веселья и смеха! Это целая мажорная гамма – от раскатистого басового хохота запорожца в красном жупане до визгливого с присвистом смеха старика.
Типы смеющихся запорожцев многообразны и написаны с такой выразительностью, какой не достигал никто ни до, ни после Репина. А какое богатство аксессуаров! Разнообразные костюмы, вооружение, утварь, тяжелые и легкие ружья в драгоценной инкрустированной оправе, кривые сабли, рога для пороха, фляги для вина, разные трубки, люльки, ложки…
Задний план картины заполнен синим дымом костров, движущимися вдали фигурами казаков, пиками, копьями, что создает впечатление общего возбуждения Сечи и увязывает в единое целое группу гомонящих там, у костров, с группой хохочущих запорожцев на переднем плане. Точно остроты и шутки, грохот смеха прокатываются и туда, вдаль.
Художественный образ запорожской вольницы у Репина вышел полным жизненной энергии, веселья, гордого чувства независимости. Художник понимает запорожцев как сплоченную, дружную, братскую общину.
В поисках наиболее точного художественного решения Илья Ефимович переписывал картину вновь и вновь, меняя отдельные фигуры и их размещение, соотношение фона и переднего плана. В результате художник сделал фигуру писаря центральной точкой композиционного круга, по которому в два ряда разместил участвующих в написании письма запорожцев. В последнем варианте картины круг замыкается фигурой развалившегося на бочке казака с бритой головой, повернувшегося к зрителю спиной и затылком. Эта рельефная спина была удачной находкой художника в позднем варианте картины. Ради нее он уничтожил прекрасно написанную фигуру смеющегося казака. Репин признавался, что он два года не решался на эту жертву. Однако в итоге она оказалась необходимой. В результате передний и задний планы слились воедино, получилась законченная и удивительно целостная композиция, которая не распадается на отдельные куски, а воспринимается как живое и яркое целое.
Картина была признана шедевром мировой живописи. Сам автор считал ее совершенной. «Запорожцы» имели безумный успех на международных выставках. Произведение вызвало фурор в Чикаго, Будапеште, Мюнхене, Стокгольме. Яркое и эмоциональное полотно будто зачаровывало зрителей. Картина поразила российского императора Александра ІІІ, и он не колеблясь выложил за нее 35 тысяч карбованцев – неслыханную по тем временам сумму.
«Запорожцы» были названы самым оптимистичным и самым веселым произведением русской живописи. Критики писали, что на этом полотне есть все разновидности человеческого смеха – от громкого хохота до сдержанной улыбки.
Картина до сих пор хранится в Петербургском государственном музее. Автор говорил: на этом полотне нельзя ни убрать, ни добавить мазка…
Не все знают, что картина «Запорожцы» имеет четыре варианта.
Первый вариант художник дописал в 1891 году. Но, еще не завершив его, Репин в 1889-м начал работу над другим вариантом, который закончил через шесть лет. Эту вторую версию картины «Запорожцев» можно увидеть в Харьковском художественном музее. Эта работа заметно отличается от предыдущей, которую в 1892 году купил император Александр III. Здесь другая композиция: казаки стоят полукругом, у стола – свободное место, которое словно приглашает зрителя. В картине больше свободы, раскованности в движениях и позах персонажей.
Михаил Афанасьевич Булгаков родился в Киеве. Закончив медицинский факультет Киевского университета, он отправился работать в самую глубинку Российской империи. Уже тогда рождались сюжеты рассказов о нелегкой жизни земского врача, которые позже легли в основу сборника «Записки на манжетах». Со временем Булгаков оставляет врачебную практику и полностью посвящает себя литературе.Несмотря на то, что Михаил Афанасьевич написал множество рассказов, пьес, романов, широкая известность на родине, а затем и мировая слава пришли к нему лишь спустя почти 30 лет после его смерти — с публикацией в 1968 г.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.