Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других? - [61]

Люди находят смысл жизни и обретают чувство предназначения, погружаясь в мифы, истории и ритуалы своих племен. Перед лицом непостоянства и потерь сообщества напоминают, что нам всегда доступна некая форма бессмертия. Принося жертвы на благо священной миссии, мы знаем, что память о нас сохранится в местах, подобных Арлингтонскому кладбищу. Верования, лежащие в основе наций, можно справедливо назвать иллюзиями. Но страны, в которых мы живем, которые называем домом – чьи достижения наполняют наши сердца гордостью, чьи национальные гимны наполняют наши глаза слезами, – не существовали бы без такого рода самообманов.

В будущем, если нации исчезнут как основной способ самоорганизации людей на планете, можно поспорить: мы выдумаем новые истории и мифы, чтобы любые вновь созданные системы казались нам вечными истинами. Я разными способами пытался показать, что формы, которые принимают группы – племена, нации, союзы, – постоянно сменяют друг друга. Но лежащая в их основе наша способность изобретать мифы, верить в них, сражаться и умирать за них переживет все вышеперечисленное.

Не стоит забывать, что национальное государство само по себе – относительно недавнее изобретение. Задолго до того, как у нас появились национальные границы, флаги и гимны, людям приходилось объединяться в группы, чтобы помогать друг другу и противостоять врагам. Тогда, как и сейчас, стремление человека быть частью чего-то большего, чем он сам, помогало выживать.

Глава 10. Величайшее заблуждение

Хорошая книга, таким образом, частично является актом обмана, паутиной лжи – шуткой. И впрямь, она подшучивает над самой человеческой природой находить, или открывать, или привносить смысл в бессмысленный узор из хаоса, рыбок, принцесс и небесных чудовищ. В своей основе этот акт обмана является самообманом, сознательным или бессознательным, и без него жизнь была бы ужасным, никуда не годным процессом от оргазма до разложения, чем она и является.

Майкл Шейбон. Из предисловия к «Плуту, правящему миром»[121] Льюиса Хайда[122]

Долина Царей лежит у основания исполинской горной вершины, напоминающей пирамиду и известной под названием Рог, на пересечении двух разительно непохожих природных зон, какими славится Египет. К востоку расположен Нил и его пышущая жизнью дельта; на западе – необъятные дали Сахары, простирающиеся бескрайним безжизненным морем. Перекресток жизни и смерти – подходящее место, чтобы разместить гробницу фараонов, символическую границу между живыми и мертвыми.

Египтяне, как когда-то отметил древнегреческий историк Геродот, были «самыми богобоязненными людьми из всех»[123]. Такую репутацию они заслужили прежде всего благодаря своей одержимости загробной жизнью. Забота о бессмертной душе стала серьезным бизнесом в Древнем Египте, и каста жрецов развернула громадную индустрию магических заклинаний и амулетов, церемониальной утвари, погребальных обрядов и тайных знаний. Обеспечение бессмертия было делом огромной важности для всей страны, но в особенности – для ее правителей.

Египетские фараоны веками возводили массивные пирамиды, служившие им усыпальницами. Но пирамиды были уязвимы перед расхитителями гробниц – на каждой из них будто сияла огромная неоновая надпись: «Здесь хранятся сокровища, которые вы не могли себе представить даже в самых смелых мечтах!»; это обрело печальную известность. Потому со временем фараоны переключились на Долину – пустынную, не привлекающую внимания и удобно расположенную в непосредственной близости от древней столицы Луксора – и стали втайне строить свои гробницы под землей.

Первая гробница в Долине царей появилась в XVI веке до нашей эры. В ходе следующих пятисот лет долина превратилась в своеобразное королевское кладбище, и каждое новое поколение стремилось превзойти предыдущее размерами и величием своих построек. В определенный момент долина стала местом упокоения Рамсеса II, величайшего правителя в истории самой могущественной цивилизации, которую к тому времени знал мир.

Завоевания Рамсеса II расширили границы Египта, принеся погибель его врагам и немыслимые богатства его народу. У себя же на родине он прославился тем, что активно запускал проекты общественных работ в масштабах, которых страна до сих пор не знала. Важнейшим из них оказалась его собственная гробница, самая большая из когда-либо возведенных в Долине царей, – многоуровневый лабиринт по меньшей мере из 132 помещений (по некоторым данным, это число доходило до двухсот), где фараон погребен вместе со многими из своих 52 сыновей. На момент его погребения – до того как многовековые труды затоплений и расхитителей гробниц взяли свое – помещения полнились всевозможными предметами роскоши: золотом, драгоценными камнями и чудесными произведениями искусства. Были там и различные повседневные, бытовые предметы: чаны с вином и пивом, одежда, парфюмерия, оружие и даже еда. Три тысячи лет спустя может показаться, что все это в могиле ни к чему. Но для древних египтян эти предметы являлись необходимой частью достойного погребения. Загробная жизнь для них ничем не отличалась от мира, который их фараон только что покинул. Смерть была не концом, а просто переходом в новый мир, где еде, вину и оружию нашлось бы применение.