Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других? - [12]

Смерть дочери и внука потрясла Хоуп и Пита. Наш разговор был душераздирающим. Я слушал их историю со слезами на глазах. Но вот лицо Пита просветлело. Он рассказал, что, когда семья хоронила Алисию, он посмотрел наверх и увидел парящего в небе орла. В памяти всплыла строчка из Исхода: «Вы видели, что Я сделал Египтянам, и как Я носил вас как бы на орлиных крыльях, и принес вас к Себе»[25]. Пит был уверен, что орел отнес его дочь на небеса.

«Когда я прочел эту строчку из Библии, то мне, кажется, стало намного легче, – сказал Пит, серьезно глядя на меня. – Даже несмотря на то что я потерял дочь, а это было невыносимо. Живи я еще миллион лет, никогда бы не подумал, что потеряю ребенка. Они должны хоронить нас. Не мы – их. Но зная, что этот белоголовый орел летает там наверху и что говорит Библия, я чувствую себя лучше, думая о том, что она в Раю. Это утешает – знать, что однажды я увижу ее и Кэмдена. Каждую ночь, ложась спать, мы с женой молимся за него, за нее: Господи, теперь они в твоих руках, позаботься о них. Однажды мы с ними встретимся. Мы говорим не „прощай“, а „увидимся позже“. Думаю, что все это помогает нам пережить трагедию».

Иммануил Кант, вероятно, посоветовал бы мне признаться Трокселлам, что я не верю, будто бы орел имеет какое-либо отношение к Алисии, да и вообще сама идея, что птица может отнести умершего человека на небеса, смехотворна. По правде говоря, я верил, что смерть этой молодой женщины была абсурдной и бессмысленной. Комплекс разрушительных факторов, приведших к этой трагедии, настолько сложен, что не поддается осмыслению для нас, находящихся в сельском Мэриленде: эмоциональные расстройства, махинации недобросовестных фармацевтических компаний, несовершенство системы лечения от наркотической зависимости в Соединенных Штатах. В этой трагедии нет ни искупления грехов, ни какого-либо смысла. Вселенная безразлична к нам. Трокселлам просто не повезло.

Ничего подобного я не сказал. Без малейших колебаний я понимающе кивнул Питу. Я намекнул, что согласен с его видением ситуации и что он имеет право на душевное спокойствие, которое дарует ему эта история. Можно сказать, что я не соврал напрямую, а всего лишь не сказал всей правды. Тем не менее это бесспорно было ложью. И, вспоминая этот момент, я нисколько не жалею.

Заслуженный профессор Дьюкского университета Дэн Ариели – один из ведущих мировых экспертов в области психологии обмана. Он написал несколько книг о вездесущности лжи и ее сложной механике. В современной экономике принято объяснять обман простым анализом рентабельности: мы лжем как можно больше, чтобы получить максимальное преимущество при минимальном риске. Но Ариели продемонстрировал, что частота и масштаб нашей лжи, как правило, регулируются стремлением к нравственному равновесию: мы хотим получать как можно больше преимуществ, ощущая себя при этом хорошими людьми. Он называет это «личной погрешностью».

Бо́льшая часть работы Ариели посвящена затратам на ложь и тому, как можно сократить ее количество. Но кроме того, он борется с идеей доброжелательной лжи: когда одна сторона хочет быть обманутой, а другая, учитывая ее интересы, исполняет это желание. Оказалось, подобный обман и самообман помогли самому Ариели в один из самых сложных периодов его жизни. Возможно, именно по этой причине он сегодня жив.

В 17 лет с Ариели приключилось несчастье. Во время фейерверка рядом с ним взорвался один из зарядов. Он был срочно доставлен в больницу, где ему пришлось провести следующие три года. «Я был уже в 12-м классе[26] и оказался вырванным из жизни», – вспоминает он. В результате трагедии он получил ожоги 70 % тела. Для лечения различных осложнений ему до сих пор требуется плановое хирургическое вмешательство.

Ариели говорит, что за время в больнице он словно взглянул на жизнь через «увеличительное стекло». Как и все люди, получившие настолько серьезные ожоги, он запросто мог умереть в первые месяцы после трагедии. Но никто никогда ему этого не говорил. Не говорили ему и о том, в какое мучение превратится вся его оставшаяся жизнь. «Как и все, кто получает серьезные травмы, я размышлял об уходе из жизни, – рассказал он мне. – Думаю, если бы в тот момент я объективно посмотрел на то, что ожидает меня в будущем, то мог бы попытаться сделать это. Не уверен, что выдержал бы правду, если бы врачи мне ее рассказали».

Это был не единственный случай, когда ложь медработников помогла ему. Однажды в рамках хирургической операции в его руку вставили больше десяти металлических стержней. Примерно за три недели до того, как их должны были вынимать, он узнал, что эту процедуру ему предстоит перенести в сознании и лишь под местной анестезией. Это ужаснуло его, но медсестра пообещала, что все будет просто, быстро и безболезненно. Прошло три недели. Процедура была мучительной. «Оказывается, это действительно больно, – теперь уже Ариели смеется над этим. – И потребовалось время, чтобы вытащить эти 15 стержней». Гнев в адрес медсестры, введшей его в заблуждение, быстро испарился, как только Ариели представил альтернативу. Если бы она сказала правду, ему не только пришлось бы пережить болезненную хирургическую операцию, но и