Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других? - [13]
«Подумайте о трех неделях агонии, через которые мне пришлось бы пройти, – говорил Ариели. – От боли мне все равно было не спастись, но я избежал ужаса, который бы ей предшествовал. Оправдывает ли это ложь? Сложный вопрос, но я признаю, что обман пошел мне на пользу. Пациент ничего не контролирует и ужасно всего боится. Вы просто лежите в больничной койке, а другие люди решают, что с вами делать и когда. Наверное, в тот момент мне было бы очень, очень сложно справиться со страхом, что эти стержни из меня будут вынимать без анестезии. Я благодарен за эту ложь».
Однажды он все же столкнулся с правдой – и она оказалась ужасающей. Работники больницы пригласили другого пациента, пострадавшего от тяжелых ожогов, который был на несколько лет ближе к восстановлению, в надежде, что встреча вдохновит Ариели. «Я понятия не имел, что буду выглядеть так, – поделился со мной он. – Пациент, которого они привели, должен был олицетворять выздоровление. Он восстанавливался уже 15 лет и выглядел ужасно, с очень сильными ожогами. Было ясно, что руки его не слушаются – у меня сейчас нет таких проблем. Но тогда я был потрясен. Я сам представлял все в гораздо более оптимистичном свете. Они привели этого пациента, чтобы показать мне, насколько благополучно все должно завершиться. Для меня это было как гром среди ясного неба».
Этот опыт научил Ариели тому, что бывают обстоятельства, в которых необходимо умерить наше желание говорить правду, дабы защитить и приободрить других. «Несколько лет назад меня попросили помочь молодому пареньку, получившему ожоги, – рассказывал он. – Его родственник спросил, не смогу ли я черкнуть этому парню жизнеутверждающую весточку про то, что ждет его в будущем. Для меня это стало страшной пыткой. С одной стороны, я не считал, что его ждет очень уж радужное будущее. С другой стороны – не думал, что будет правильно вывалить на него весь кошмарный груз предстоящих ему лет. Я размышлял два дня со слезами на глазах. В конце концов нашел какой-то компромисс, который меня устроил. И это точно не была откровенная жестокая правда».
Если посмотреть на доброжелательный обман и оптимистичный самообман не как на пороки и слабости, а как на адаптационные реакции в сложных обстоятельствах, то нетрудно представить, что многие из нас, столкнувшись с невыносимой болью, выберут ложь, дарующую надежду, а не истину, ведущую к отчаянию. Разумеется, не все поголовно. Некоторые в унисон Иммануилу Канту заявят, что истина важнее надежды, здоровья и благополучия. Этим храбрецам придется несладко. Как ни крути, естественный отбор волнует не истина, а работоспособность. И ваши шансы на выживание выше, если вы смотрите на мир сквозь розовые очки. Как-то раз в клинике Мэйо в Рочестере, штат Миннесота, провели исследование 534 взрослых пациентов, страдающих от болезни, в конечном счете убившей моего отца, – рака легких. Они разделили пациентов на две группы – оптимистов и пессимистов. Выяснилось, что оптимисты пережили пессимистов на полгода.
Ладно, допустим, оптимисты справляются лучше пессимистов, но как насчет реалистов? Наверняка же можно быть реалистом, при этом не будучи пессимистом? За несколько лет до эксперимента клиники Мэйо в другом исследовании рассматривалась ожидаемая продолжительность жизни 74 гомосексуалов, у которых диагностировали СПИД. В 1994 году, когда исследование опубликовали, этот диагноз фактически приравнивался к смертному приговору. Исследование показало, что пациенты с более реалистичным представлением о болезни и ее результатах умерли на девять месяцев раньше, чем пациенты-оптимисты. Исследователи озаглавили свою работу «Реалистическое принятие как предсказатель снижения ожидаемого времени выживания у геев при СПИДе».
В рамках другого исследования клиники Мэйо ученые попросили пройти психологическое тестирование 839 пациентов, обратившихся в клинику с различными медицинскими проблемами. Этих людей наблюдали в течение следующих тридцати лет, отмечая, кто из них умирает и когда это происходит. Было обнаружено, что смертность среди пациентов с «пессимистическим образом мышления» на 19 % выше.
Если бы я сказал вам, что исследователи обнаружили особый прием, без которого человеческая смертность повышается на 19 %, но его систематически игнорируют клиники и больницы по всему миру, вы бы назвали это медицинской халатностью. Почему каждая больница и медицинский центр не ставит своей целью вселять надежду и оптимизм в пациентов? Дело в том, что мы сами загнали себя в угол: ложь – это всегда неправильно. Вдруг мы дадим людям надежду, а потом нас обвинят в поощрении ложного оптимизма? Не признавая, что обман и самообман иногда могут послужить добру, мы недоумеваем, когда об этом свидетельствуют факты.
Дети Просвещения, мы привязали себя к мачте рациональности, к гению разума. Мы отвергаем интуицию, инстинкты и разноголосые позывы древних способностей нашего мозга. Истина, провозглашаем мы, – вот наше единственное знамя; логика – ветер в наших парусах. А что, если ветер должен дуть в другую сторону? Наше мировоззрение заставляет нас игнорировать подобные доказательства.
