Иллюзия - [52]

– Не казни себя. Ты убила не людей, а воплощение зла на земле. Они давно уже продали душу дьяволу, осталась одна оболочка. Сами понимали, что не живут, а мучаются, от тоски маются. Так что ты еще им большую услугу оказала – освободила их.

Прошло несколько лет с тех пор, как Сыночек в своей прозекторской увидел полутруп Сони. Тогда, почувствовав несвойственный ему азарт, заключил пари с той, которая уже стояла у изголовья бедной женщины. Он выиграл и выиграл блестяще.

Небо стало быстро светлеть, звезды исчезли, Сыночку дали понять, что все готово к взлету. Пора прощаться. Он, наклонив голову, сказал:

– Вот, Сонечка, все и закончилось. Теперь ты улетишь туда, где круглый год лето, плещется теплый океан и цветут прекрасные магнолии.

Вдруг Соня стремительно обняла его и, поцеловав в губы, прошептала:

– Спасибо тебе за все. Спасибо за жизнь, за возвращенную ВЕРУ.

Сыночек вздрогнул от неожиданного поцелуя, и какое-то ранее незнакомое ему чувство разлилось теплом у него в груди – там, где находится сердце.

* * *

Вечер, посвященный встрече Нового года, был в самом разгаре. Сыночек стоял рядом с колонной, в руке держал бокал шампанского и наблюдал, как разыгрывается пьеса, которую он сочинил. Вот в уголке воркует парочка – его Сестра и неплохой парень. Скоро свадьба. У них будет долгая и счастливая семейная жизнь, а у него, у Сыночка появятся трое племянников. Когда придет время, он передаст свое искусство младшему, который будет удивительно похож на своего дядю. А вот, в центре зала, под звуки вальса кружится необыкновенно красивая пара – это Алексей и Сонечка. Они уже любят друг друга. Сыночек устроил счастья всем, кроме себя.

Он понял это тогда, когда провожал Соню, когда она неожиданно обожгла его своим горячим поцелуем зарождающейся любви. Когда он потянулся к ней, и в нем вспыхнуло ответное, ранее неведомое ему чувство. Понял, что семейное счастье – не его удел. Здесь стоял жесткий выбор: или семья, или мастерство – он выбрал последнее.

Столица гуляла самый свой любимый праздник – Новый год.

Только одно сиротливое темное окно навевало на мысль, что там не рады празднику. И действительно, мужчина спал игнорируя праздник.

Пал Палычу снилась зима, было холодно, и ему казалось, что нос его обледенел и вот-вот отвалится. Босыми ногами переступать по студеному снегу тоже не очень. Он приложил усилия и проснулся.

Вот, елы-палы, вчера забыл перед сном закрыть форточку и задернуть занавески. Теперь в комнате было холодно, как зимой, и светло, как днем. В окно смотрела полная луна, размер ее очень удивил – прямо оптический обман какой-то, такая здоровая, на пол окна.

– Вот это да – лунища, а! Каково сейчас шизикам, маньякам и всякой там нечисти! Небось, на стенки кидаются или на неосторожных ночных прохожих, – подумал вслух Пал Палыч.

Это у него была такая привычка – думать вслух, так как проживал один, бобылем. Поскреб небритый подбородок и, нащупав растоптанные тапочки, пошаркал по направлению к окну. Со злостью и с силой захлопнул окаянную форточку, она жалобно ответила стеклянным дребезжанием. Засеменил обратно к вожделенной кровати. Но вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит. Ощущение было так сильно, что на автомате повернул голову в сторону и обомлел: в дверном проеме стояла девица – живая. От великого удивления он разжал руку, и с его костлявых плеч упало старое ватное одеяло, в которое он кутался.

– Ни фига себе, – только и смог произнести.

Надо сказать, что Пал Палыч был человеком продвинутым, много читал и неплохо разбирался в мистике и имел в друзьях известного мага, победителя одной из «Битв экстрасенсов». Раньше они вместе в одном НИИ протирали штаны и немного дружили, а затем их дорожки разошлись. Вован полностью ушел в экстрасенсорику и Палыча агитировал с собой, но тот заупрямился и остался в институте с наивной надеждой на возрождение отечественной науки. Теперь же стало ясно, кто из друзей оказался дальновиднее, – друг процветал, оброс богатой клиентурой, имел крутую машину, престижную квартиру и молодую жену, а Палыч продолжал проживать в хрущобе, был старым холостяком и работал курьером.

Увиденное им сразу классифицировалось как привидение, не иначе. Поборов первое потрясение, он обратился к призраку с наигранной шутливостью, хотя, если честно сказать, внутри все похолодело и тряслось мелкой дрожью.

– Милочка, за чем пожаловали?

– Дело у меня важное, не откажете?

– Ну, говори. Внимательно слушаю.

– Обещаете выполнить?

– Непременно.

– Утром на столе найдете записку, там будет все сказано, а сейчас мне пора.

Превратившись в легкое облачко, она исчезла. Палыч потер глаза, сплюнув в сторону, подумал вслух:

– Нечего на ночь пить, а то мерещится незнамо что. Утро разбудило его ярким солнцем и веселым щебетанием воробьев за окном. Как одинокий человек, Павел тянулся к общению и поэтому прикармливал всякую живность, чтобы заполнить саднящую пустоту в душе. Разглядывая пожелтевший от времени потолок, он размышлял на тему: приснилось ему ночное происшествие или это была явь. Решить задачу просто – надо подойти к столу. И он подошел.