Иллюзия - [50]

– А потому, что ничего не нашли, кроме безымянного пистолета.

Горе пришло совсем нежданно, оно так и приходит в твою размеренную и тихую жизнь.

Утро. Матушка хлопочет на кухне, готовя завтрак, рядом на стуле восседает любимый котяра Кузуля. Это его пятнадцать лет назад вытащили полудохлого из мусорного бака, а сейчас – это красавец с огромными янтарными глазами, хозяин в доме и вожак своей «стаи».

Соня зашла в кухню и села за стол напротив матушки, подняла глаза и от увиденного уронила вилку.

– Ма, как ты себя чувствуешь? – чтобы не напугать, тихо спросила она.

– Так, вообще-то нормально, только небольшая слабость, – ответила та.

И старт был дан. Дочь боролась за мать девять месяцев, днем и ночью, забывая есть и спать. Страшный диагноз ставили под вопросом и эта тонюсенькая ниточка, которая связывала жизнь и смерть, давала Соне силы для борьбы.

Однажды, когда она в очередной раз, в очередном лечебном заведении, ждала в коридоре очередные результаты анализов, к ней вышел врач и покачав головой, сказал:

– Похоже, все-таки, это он.

Соня почувствовала, как сползает по стенке, теряя сознание. Когда же очнулась в кабинете врача, тот сочувственным и проникновенным голосом утешил:

– Есть одна возможность помочь Вашей матушке, но это стоит больших денег.

– Сколько?

Была названа гигантская для Сони сумма, но она уточнила:

– Когда платить до или после?

– Конечно же до операции. Сразу после осмотра и принятия решения.

Оглядев девушку и оценив ее платежеспособность, врач сказал, что может порекомендовать отличного риелтора, который в кратчайший срок продаст квартиру и этой суммы хватит, чтобы расплатиться. Она, не думая, согласилась и в ее руке оказалась визитная карточка торговца жильем.

– Желаю успеха. Я уверен, что вы останетесь довольны результатом.

Соня не помнила, как оказалась в метро. Сидя в вагоне, ехала по непрерывной кольцевой линии. Сколько же прошло времени, где и с кем говорила, все вспоминалось с трудом – сплошной туман. В кармане нашла визитку. На одной стороне был напечатан телефон риелтора, на другой, размашистым старинным почерком, чернилами записан телефон медицинского светила.

Эскулап оказался довольно-таки молодым человеком, хирургом, который только что вернулся из-за границы после продолжительной практики. Его звали Михаилом. После консультации он убежденно сказал, что надо сделать операцию – и проблема будет решена. Стопроцентная гарантия. Он врал и давал ложную НАДЕЖДУ. Но в таком горе поверишь кому угодно.

Риелтора звали Юрием. После осмотра квартиры он назвал хорошую цену и пообещал, что сделает им с матушкой однушку в близлежащем пригороде, тем более, что после такой операции лучше жить подальше от задымленного Центра. Даже свозил ее на своей машине за город и показал их будущую квартирку. Парень был прост, заботлив и внушал ВЕРУ во все происходящее. Соня доверилась голубым и честным глазам Юрия и подписала генеральную доверенность.

Сейчас она стоит у лифта на последнем этаже огромного здания Боли и Скорби. В голове пульсирует только одна фраза, сказанная медицинской сестрой:

– А вам, девушка, нужно идти в морг.

Что же лифт не едет? Вдруг она увидела старушку, одетую в старый белый халат. Та, проходя мимо, сунула ей в руку что-то и также таинственно исчезла. Открылись двери лифта. Соня зашла, и он поехал. Машинально разжав ладонь и увидав трогательно-простенький серебряный крестик своей матушки, Соня закричала не своим голосом. Что-то больно рвануло в груди. Она начала биться, как раненная птица, о стенки, не помня себя от горя. Техника не выдержала, и лифт застрял между этажами.

Соню госпитализировали в суицидное отделение с множественными переломами рук и сотрясением мозга.

Два месяца сжались до одного мгновения.

Ее выписали в один из печальных осенних дней. Дождь, не переставая, плакал, падая мелкими каплями на голую умирающую землю. Было холодно. Вдруг она услышала, что ее кто-то зовет, оглянулась и увидела Александра, своего сокурсника. Он быстро подходил к ней, держа в одной руке букет желтых хризантем, в другой большой пакет.

– Ну привет, – сказал он и чмокнул ее в щеку.

– Привет, – удивленно ответила Соня.

Они были знакомы еще со времен поступления в институт и дружили на протяжении всех лет обучения. Александру очень нравилась Рыжая Соня, но она относилась к нему только как к другу.

Он вытащил из пакета теплую куртку и сказал:

– Надевай скорее, а то простынешь. Отлично, и размер угадал. Вот тебе еще и букет.

Она взяла цветы и опустила в них лицо, ее окутал чарующе горьковатый запах любимых цветов ее матушки и Соня навзрыд заплакала. Александр испугался, но проходящий мимо доктор на ходу заметил:

– Заплакала, значит жить будет.

Они начали жить вместе у Александра в однокомнатной хрущобе, доставшейся ему от бабушки. У Сони жилья не было – Юрий оказался на деле квартирным аферистом, и валюта, которой она расплачивалась с врачом Михаилом, тоже была фальшивой, потому что ребята работали в сговоре, зарабатывая свои первые деньги на горе людей, спекулируя на таких святых понятиях, как ВЕРА и НАДЕЖДА.

О, как нам порой необходимо доброе слово, сочувствие и понимание нашего горя! Как нужна поддержка, чтобы пережить страшное время.