Иллюзии свобод и горькая действительность - [4]

30 июня 1974 г. комиссия палаты представителей по вопросам процедуры приняла резолюцию, требующую «импичмента» (особая судебная процедура, применяемая в отношении президента и ряда других высших должностных лиц США, согласно которой палата представителей конгресса возбуждает уголовное дело, а сенат выносит приговор большинством в две трети голосов.— Авт.) президента за государственные и должностные преступления. Комиссия обвинила Никсона в злоупотреблении властью, выразившемся, в частности, в том, что, «нарушая или игнорируя конституционные права граждан, он поручал федеральным органам и их сотрудникам вести либо продолжать электронное наблюдение или другие виды слежки в целях, не связанных с национальной безопасностью».

В докладе палате представителей американского конгресса комиссия, перечисляя обвинения против Никсона, указала и на «подслушивание телефонных переговоров».

Перед сенатской комиссией выступил и Джозеф Крафт, который заявил:

— До сего дня не могу понять, почему меня выбрали в качестве объекта для слежки и надзора. Не ставилось ли при этом целью поймать в ловушку либо меня, либо кого-то другого, кто мог общаться со мной. Я твердо знаю лишь одно: чудовищу слежки дали вырасти, и если оно не будет поставлено под контроль беспристрастных лиц, думаю, все мы падем его жертвой.

В интервью с автором цитируемой книги он заметил:

— Мы чертовски близко подошли к превращению в полицейское государство. Намного ближе, чем я считал возможным.

Стоит пояснить, что Крафт, как говорится, «никогда ранее ни в чем предосудительном замешан не был». Завоевав известность своими комментариями, он на протяжении многих лет регулярно публикует свою «колонку» примерно в 150 периодических изданиях США, получающих ее в централизованном порядке с помощью специальной службы; его обхаживают чиновники из госдепартамента и ЦРУ. И хотя Крафт осуждал безудержную эскалацию войны во Вьетнаме, а позже, случалось, выступал за сотрудничество с Советским Союзом, он ни в одном из своих комментариев даже не был близок к тому, чтобы замахнуться на устои американского капитализма.

Крафту суждено было открыть список «объектов» электронной слежки, однако «в одиночестве» оставался он очень недолго.

...Под ногами мягко шуршал теплый песок, роскошные пальмы окаймляли пляж, но красоты тропической природы, казалось, лишь подчеркивали неприятный характер разговора, который в полдень 9 мая 1969 г. вели двое мужчин в плавках, шагавшие по берегу. Одним из них был Генри Киссинджер, занимавший тогда пост помощника президента по вопросам национальной безопасности. В тот уик-энд он прилетел с Никсоном в Ки-Бискейн, штат Флорида, где находился «южный Белый дом», чтобы вместе с президентом поработать над его важной речью по вопросам вьетнамской политики, которую тот готовился произнести через несколько дней. Вторым был 30-летний Мортон Гальперин, один из тех способных молодых людей, которых Киссинджер набрал в штат Совета национальной безопасности. Гальперин также приехал во Флориду, чтобы принять участие в подготовке речи по Вьетнаму, но, разгуливая с ним по пляжу, Киссинджер мог сообщить своему помощнику лишь неприятные новости.

В то утро оба прочитали в «Нью-Йорк таймс» сообщение Уильяма Бичера, корреспондента газеты, связанного с Пентагоном, о налетах бомбардировщиков Б-52 на Камбоджу. Эта информация поразила Белый дом, как гром среди ясного неба, ибо бомбардировки Камбоджи хранились в глубочайшей тайне. О них знала лишь горстка официальных лиц, включая тех двоих, что шагали по пляжу в Ки-Бискейне.

Налеты продолжались уже четырнадцать месяцев. За это время гигантские Б-52 совершили свыше 3800 боевых вылетов, обрушив более 108 тыс. т. бомб на страну, по отношению к которой американское правительство официально сохраняло нейтралитет. Разрушительные рейды авиации держались в секрете не от камбоджийцев, которые едва ли могли не заметить, как Б-52 уродовали их землю, а от мировой общественности и от американского народа, поскольку США фактически вели войну, а конституция наделила правом объявлять войну конгресс, а не президента или его помощника по вопросам национальной безопасности.

Кто же выдал тайну газетчикам? Подозрение пало на Гальперина. Будучи специалистом по Вьетнаму, он возражал против эскалации войны. Из-за своих политических убеждений — а он был членом демократической партии! — Гальперин пользовался «особым» вниманием со стороны Гувера. И Киссинджер позднее даже уверял, что взял его к себе вопреки яростным протестам директора ФБР.

И все же в Ки-Бискейне Мортону казалось, что он сумел убедить Киссинджера в своей непричастности к появлению сообщения в «Нью-Йорк таймс».

— Киссинджер предложил лишить меня доступа к наиболее секретным материалам, чтобы, если снова случится нечто подобное, он мог бы сказать: «Послушайте, Гальперин тут ни при чем, он об этом даже не знал»,— рассказывал тот впоследствии.— Ведь и о бомбардировках я узнал случайно, ибо не был связан с этой операцией, а просто оказался в кабинете Киссинджера, когда полковник Александр Хейг (ныне генерал, верховный главнокомандующий объединенными вооруженными силами НАТО в Западной Европе.—