Иллюзии - [19]

Джек ожидал, что его язвительное замечание, произнесенное столь любезно, обезоружит или хотя бы рассердит ее. Но Стефани не рассердилась. Ее ярко-голубые глаза вспыхнули, замерцали, а на красивых губах появилась очаровательная улыбка, и этим она обезоружила Джека.

Пока Джек ждал, когда же за ее очаровательной улыбкой и просветленным взглядом последует любезный ответ, он почувствовал в себе сильное желание сверкнуть остроумием, поиграть словами, устроить эдакое словесное па-де-де. Но она, словно почувствовав его желание, внезапно сникла, мерцание в глазах исчезло, в них вернулась привычная ранимость, и Джек внезапно сконфузился и покраснел. Неужели эта ранимость в ее глазах была подлинной?

Выпустив ее из-под своего пристального и, возможно, причиняющего ей беспокойство взгляда, Джек стал разглядывать ее великолепное черно-белое льняное платье, такое же элегантное и официальное, как и его собственный костюм.

— Я пришел в неудобное для вас время? — спросил он, снова посмотрев ей в глаза. — Вы собирались уходить?

— Я должна уйти через полчаса, — ответила она, тщательно подбирая слова. — Но до этого я с удовольствием с вами поговорю.

— Хорошо. — Джек улыбнулся нежной, лишенной насмешки улыбкой, удивляясь своему необъяснимому, но сильному желанию ее подбодрить. — Спасибо.

— Пожалуйста, — ответила Стефани.

Повернувшись, она повела его в гостиную, роскошную комнату, выдержанную в теплых персиково-кремовых тонах, из которой открывался потрясающий вид на запад — на Санта-Монику и простиравшийся вдали океан.

Джек подождал, когда она сядет, затем сел сам и достал из кармана пиджака маленькую записную книжку. В ней содержались аккуратные записи показаний Стефани, данные ею офицеру полиции днем в четверг, через одиннадцать часов после обнаружения мертвого тела Дженин Роли, последней жертвы душителя гитарной струной, и через сорок часов после того, как она была задушена. Это убийство произошло во вторник вечером. А в четверг Стефани позвонила в полицейский участок и сообщила, что она обедала с Дженин во вторник, незадолго до того, как ее убили. Ее звонок принял один из помощников Джека, поскольку сам он в это время отсутствовал, занимаясь расследованием исчезновения Виктора Чейза Кинкейда.

— Давайте посмотрим, — начал Джек, заглядывая в свои записи, хотя и знал их наизусть. — Вы и мисс Роли обедали вместе в Чарт-Хаусе в Малибу. — Оторвавшись от своих записей, он заглянул в ее испуганные глаза. — Почему?

— Почему? — удивленно переспросила Стефани.

Переспрашивать было у нее еще одним приемом, чтобы оттянуть время и подобрать нужные слова. Ответ на вопрос Джека пришел быстро, продуманно и романтично: из-за океана, чаек, паривших высоко над водой и радостными криками приветствующих свободу, из-за мощного шума прибоя и серебристого света луны, отражавшегося в черной воде океана. Но всю эту романтику Стефани выразила в кратком и смиренном ответе:

— Из-за вида на океан.

Джек улыбнулся. Он любил Чарт-Хаус по той же самой причине. Тогда он уточнил свой вопрос:

— Я спрашиваю, почему вы двое вместе обедали в тот вечер? Вы были близкими подругами?

— Близкими подругами? — снова переспросила Стефани. Подумав, она ответила: — Нет. Мы скорее были коллегами, чем подругами.

— Почему вы вместе обедали во вторник?

— Это имеет значение?

— Все имеет значение, когда совершено убийство, — ответил он спокойно, а потом мягко добавил: — Вы это знаете, лейтенант Баллингер.

Красивую актрису, похоже, удивила его мягкость, граничащая с нежностью. Она смутилась и задумалась, подыскивая ответ. Наконец она проговорила:

— Дженин хотела обсудить со мной роль, которую ей предложили.

— Какую роль?

Все связанное с убийством имело значение, но нерешительность Стефани, ее тщательно подбираемые слова на его почти не относящиеся к делу вопросы разожгли любопытство Джека и вызвали очередную вспышку раздражения. Не играет ли она с ним? Может, она раздумывает, поделиться с ним важной информацией или не стоит? Уже более жестко он повторил:

— Все имеет значение, когда совершено убийство. К тому же, мисс Уиндзор, вы были последней, кто видел Дженин живой.

Это замечание вызвало целую бурю в сапфировых глазах, вспышку гнева, возмущения… Но все это быстро сменилось неуверенностью. Джек ждал, желая услышать такой же правдивый ответ, какой правдивой была смена эмоций в ее глазах.

Но Стефани сумела справиться с собой и спокойно ответила:

— Я была предпоследней, кто видел ее живой, лейтенант.

Джека такой ответ удовлетворил. Его замечание было намеренно провокационным, и она поддалась на эту провокацию; но вместо того чтобы позволить неосторожным словам слететь с ее красивых породистых губ в виде потока справедливого негодования, она, прежде чем говорить, подавила в себе эмоции. Провокация имела целью заставить ее более подробно рассказать об их обеде с Дженин, а вовсе не включать ее в число подозреваемых. Все знали, что жертвы душителя гитарной струной не были изнасилованы, но все же, несмотря на отсутствие сексуального насилия, существовало предположение, что этот монстр был, как и все серийные убийцы, мужчиной. Кроме того, Джек с присущей ему дотошностью выяснил, что Стефани Уиндзор имела железное алиби на тот день, когда убийца задушил свою жертву, поскольку снималась в заключительной серии «Состава преступления».