Иллюзии II. Приключения одного ученика, который учеником быть не хотел - [3]
— Мне что-то приснилось, вот и все. Я спал несколько минут, максимум полчаса.
Она покачала головой:
— Семь дней. Я все время была здесь, рядом с тобой. Врачи сказали, что ты можешь выкарабкаться, а можешь и… умереть от…
— Милая! Я в порядке!
— Ты сейчас под сильнейшими лекарствами. Несколько дней ты был подключен к дыхательному аппарату, к энцефалографу, к куче всяких приборов. Твое сердце… оно билось слишком быстро. Врачи беспокоились, что оно остановится.
— Быть такого не может! Я прекрасно себя чувствую.
Она улыбнулась сквозь слезы. И этой улыбкой словно бы тысячу раз сказала: «Ты — совершенное проявление совершенной Любви, здесь и сейчас. И тебя ждет совершенное исцеление. У тебя не останется никаких увечий».
Так я впервые услышал то, что потом она будет без устали твердить врачам, медсестрам и мне самому в течение целой недели. А потом станет говорить то же самое уже одному только мне в течение года. Она будет повторять это мне снова и снова. И ее слова сбудутся.
Она будет твердить, что я полностью поправлюсь. А вот медперсоналу такой исход представлялся крайне маловероятным.
Но я знал, что она права. Даже если бы я был покалечен, то со временем полностью поправился бы. Но я не покалечен!
У меня был вопрос:
— Ты на машине?
— Да, — ответила она, но при этом отрицательно покачала головой.
— Мы можем уехать прямо сейчас?
— Ты пока не готов.
Долгая пауза. Следующий вопрос:
— Может быть, я могу вызвать такси?
— Повремени немного.
Вопросы кружатся у меня в голове роем мотыльков. Что произошло? У меня ведь не жизнь, а сказка. Почему же я в больнице?
Да, некоторые мои друзья разбивались на самолетах, но не я! Неужели случилось крушение? Но почему? У меня не было никаких причин нанести вред моей Пафф — моей маленькой амфибии, — а у нее не было причин вредить мне. Это не моя жизнь. Я приземлился безупречно, и уж точно ничего не повредил. Что происходит?
Я задумался о том, кто она. Мы очень близки, но она мне не жена!
Я постарался припомнить, но ответ не пришел. Я снова свалился в кому. Но она знает, что я вернусь. Знает, что я поправлюсь. Окончательно.
Когда я соскальзывал в забытье, она произнесла:
— Ты — совершенное проявление совершенной Любви, здесь и сейчас. У тебя не останется никаких увечий.
Глава третья
Если мы хотим завершить свою жизнь выше, чем начали, следует ожидать, что дорога будет идти в гору.
На следующий день в больницу пришел мой друг Джефф, летчик и механик.
— Привет, Ричард. Надеюсь, ты в порядке.
— Все хорошо, если не считать всех этих подключенных ко мне трубок, — мой голос немного окреп, хотя и остается все еще чуть надломленным. — Сегодня же от них избавлюсь.
— Будем надеяться.
— Что там с этим крушением? Ты забрал Пафф? Доставил ее домой?
— Да.
— Она не поцарапалась при посадке?
Джефф на миг задумался, рассмеялся:
— Есть парочка царапин.
— Но откуда они? — я вспомнил свою картину приземления. Так мягко.
Джефф пристально посмотрел на меня:
— Похоже, ты зацепился за провода довольно высоко над землей. Правым колесом. Ну и дальше, сам понимаешь…
— Не может быть. Не видел я никаких проводов и крушения не помню. Я помню момент перед тем, как все потемнело. Колеса уже теребили траву и должны были вот-вот коснуться земли…
— Наверное, то была какая-то другая посадка. Не эта, Ричард. Пафф потеряла управление на высоте в сорок футов.
— Да ты шутишь!
— Если бы. Я там сделал фотографии. Когда колесо зацепилось за провода, Пафф перевернулась вверх тормашками, свалила пару столбов, и от искр загорелась сухая трава — несколько небольших очагов. Пафф ударилась о землю правым крылом, потом хвостом и рухнула на спину. За эти решающие пару секунд Пафф успела смягчить удар. Она все приняла на себя — а тебе досталось совсем немного.
— А я вроде бы помню…
— Удивляюсь, что ты вообще что-то помнишь. Жуткое крушение.
— Но у меня ничего не болит, Джефф. Полет сменился сном. Некоторое время я ничего не видел, а потом… оказался в каком-то другом месте.
— Вот и хорошо. Потому что там, после крушения, веселого было мало. Какой-то мужчина вытащил тебя из кабины. Потом прилетел вертолет, чтобы забрать тебя в больницу. Ты оказался здесь уже через тридцать минут после аварии.
— А… — ко мне внезапно вернулось ее имя, — Сабрина сразу об этом узнала?
— Ага. Мы немедля вылетели в Сиэтл. Но ты был где-то в неведомых мирах — в отключке. Кое-кто думал, что ты умрешь.
— Я решил не умирать.
— Правильный выбор. Ангелов видел?
— Насколько я помню, ни одного.
— Видимо, они решили, что с тобой все в порядке.
— А был бы рад, если бы они со мной поговорили. Пожелали бы хоть хорошего дня…
— Наверняка они с тобой беседовали. Ты неделю провалялся без сознания.
— Что ж, вспомню позже.
Прежде чем Джефф ушел, я с ним попрощался. Затем снова отключился.
Глава четвертая
Когда приходит бедствие и когда приходит благословение, спроси: «Почему я?»
Причина, конечно же, есть. Ответ есть.
Проблема маленьких больничных палат в тесноте. Никто не предполагает, что ты будешь тут путешествовать. Я лежу на предельно узкой койке — даже повернуться негде. Можно лишь лежать на спине — разница только в том, спишь ты или бодрствуешь.
