Иллюзии II. Приключения одного ученика, который учеником быть не хотел - [22]
Раздался звук — корпус коснулся воды, чуть подскочил и снова опустился на озеро. Нас окутало облако брызг, постепенно опадающее по мере того, как мы сбавляем скорость и ложимся в дрейф. Дэн и Джен, приводнившиеся раньше, наблюдают за нами со стороны.
Ничто не отвалилось. Благодарю тебя, Джим. Пафф тихо шла по воде — озерная лодочка. И тут же мы снова воспарили — лесные птички, вспорхнувшие в небо.
Я вздохнул. Все идет, как и должно. Пафф опять летает. Безупречно! Я снова и снова думаю-передумываю эту мысль. Пафф жива! И я тоже, кстати! Мы летаем!
И все же в уме бродит тревога: почему Пафф молчит? Не волнуйся. Она сказала, что ей нужно время, чтобы снова прийти в сознание. Вообще-то аэропланам нет нужды болтать. Это только Пафф имела привычку беседовать со мной, и она заговорит снова. Терпение.
Час спустя мы увидели свое домашнее озеро — синяя простыня воды: ветер теперь стал даже тише, чем при отлете.
Тихое скольжение по воде. Когда брызги от приводнения улеглись и Пафф замедлилась, я выпустил шасси и поплыл вслед за Джен, коснулся колесами песка, выкатился на берег — и вот мы дома. Никаких проблем — ни в воздухе, ни на воде, ни на земле.
Моторы заработали вхолостую, а через пару секунд и остановились. Тишина.
Несколько секунд стояла тишина, а потом я расхохотался. Это совершенно новое чувство. Теперь, когда не нужно следить за приборами, теперь, после того, как мы с Пафф полтора часа пробыли в воздухе… и все работает! Все эти последние месяцы, наполненные надеждой, что Джим сумеет снова поднять ее в воздух. И он сумел. А Дэн твердил, что мы будем летать вместе. И мы сегодня летали.
Дэн тоже смеется. Над нашими неосуществимыми надеждами — они неосуществимы все время, пока мы еще только надеемся, но наша вера шаг за шагом превращает их в реальность. Неосуществимо. Реально. Смешно.
Мы сидим в своих кабинах, в нескольких метрах друг от друга и хохочем.
— Фантастика, Дэн! Пафф снова летает!
— И прекрасно летает. Как я ждал этого полета!
— Потрясающе. Просто потрясающе. Когда осуществляется мечта длиною в год…
Он выскользнул из своего аэроплана и прикоснулся к крылу Пафф.
— Что она сказала по поводу того, что вы снова летаете вместе?
— Ничего. Ни слова.
— Ни слова? Странно.
— Она сказала… ее дух сказал мне много месяцев назад, что ей потребуется время, чтобы вспомнить, кто она есть, и тогда, возможно, мы будем снова разговаривать.
— Хорошо, — сказал он. — Я верю в Пафф.
Нам нужно еще кое-что с ней сделать. Некоторые мелочи. Установить указатель поворота, нанести завтра же антикоррозийную смазку на все новые…
— Дэн, — сказал я, когда мы занялись этим. — Джим не использовал повторно ни единого старого болта, когда крепил крылья и хвост. Ни единого! И теперь мне нужно нанести «Пар-аль-кетон» на миллион болтов.
— Это он правильно сделал, — ответил Дэн.
Наутро мы с Дэном снова отправились в полет.
Совершили еще несколько приводнений. Взлетая с поверхности озера после последнего приводнения, Пафф сказала:
— Привет.
И больше ни слова до конца полета. Дух Пафф был прав по поводу ее возрождения к жизни.
Все это — в пространстве-времени: новость о моем крушении когда-то облетела все мировые СМИ, а о том, что мы снова в полете, никто не сказал ни слова. И ни слова о том, что Пафф снова заговорила.
Следующей ночью мне приснилось, что я лечу на Пафф вместе с моим другом Доном Шимодой.
— А они закончатся? — спросил я. — Иллюзии?
— Конечно. В тот самый миг, когда мы проникаемся верой, что отделены от Любви, мы попадаем в Кажущийся Мир — на миг или на миллиард лет. Каждый мир и каждый загробный мир, каждая возможность ада и рая — все это танцы под музыку наших верований. Насколько мне известно, верования говорят на одном языке — языке иллюзий. Прогони иллюзии, и верования рассеются. И ты сразу же обретаешь единство с Любовью — которое, собственно, было всегда.
— А ты здесь не един с Любовью?
— Нет. Я дух-проводник, такой же, как и ты.
— Такой же, как и я? Жаль тебя разочаровывать, Дональд, но, полагаю, ты заблуждаешься. Я — волк, который учится ходить на ходулях. Слишком часто падаю.
— Возможно. С точки зрения смертных важно лишь то, что ты завершил свою историю, которая была так важна для тебя с того самого дня, когда вы с Пафф пережили иллюзию крушения. Ты не погиб, и Пафф не погибла. Вы пережили все это, вы извлекли уроки, вы на практике прошли определенный путь — и в результате ваш дух изменил верования в отношении ваших тел.
— Что ж, я должен был попробовать. У меня получилось. Это работает для всех?
— Нет. Это не работает для тех, кто убежден, что верования не могут изменить тело.
Я задумался над этим. Я слушал аффирмации моей сердечной подруги Сабрины. И я сам тысячи раз твердил то же самое за последний год!
Я еще раз прошептал ключевую фразу моей истории, которая будет истинной всегда — и для тебя, дорогой читатель, и для меня:
Я — совершенное проявление совершенной Любви, здесь и сейчас.
Трудно быть Богом... А легко ли быть Мессией в современном мире? Ричард Бах заставил миллионы читателей задуматься над этим, создав «Иллюзии». Когда живешь и думаешь лишь о хлебе насущном, рядом с тобой всегда может находиться такой же человек из плоти икрови, вот только взгляд его будет чересчур внимательным, а среди личных вещей найдется «Карманный справочник Мессии. Памятка для возвысившейся души», в котором будут ответы на все твои вопросы.
В «Иллюзиях» пользоваться этим Справочником Ричарда научил мессия Дональд Шимода.Потом «Справочник Мессии» пропал на долгие годы. И вот через двадцать лет он нашелся.Итак: Мысленно задайте волнующий вас вопрос, закройте глаза, раскройте книжку наугад, выберите правую или левую страницу, откройте глаза, прочитайте ответ.Это может сработать безотказно: страх утонет в улыбке, сомнения разбегутся прочь от неожиданного яркого прозрения. Но…
Американский писатель Ричард Бах по профессии летчик, служил в американской авиции с 1956 но 1962 год, но и потом не расстался с небом. Занявшись журналистикой, опубликовал множество статей, очерков и рассказов, посвященных общим и специальным проблемам авиации. О летчиках, самолетах, о небе рассказывали его первые книги «Чужой на земле» (1963), «Биплан» (1966), «Ничего случайного» (1969). Книги эти не были замечены широким читателем, так же как и публикация в 1970 году следующего произведения Баха – притчи «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».
Эта повесть Ричарда Баха — редкая и особенно драгоценная. За простой фабулой, при видимой бесхитростности изложения, чувствуется мудрость человека, рассказавшего эту историю.
Эта книга Ричарда Баха тесно связана сюжетом с «Единственной», она о поиске Великой Любви и смысла жизни и встречи с Единственной.
Эта книга Ричарда Баха – экскурс в его самые ранние произведения. Теплая и очень красивая книга, оставляющая у читателя ощущение пространства и страстное желание присоединиться к компании бродячих летчиков на собственном маленьком старинном самолетике с открытой всем ветрам кабиной. Тысяча случайностей и тысяча друзей приходят к нам, чтобы показать, как преодолевать препятствия, с которыми, на первый взгляд, слишком сложно справиться в одиночку… И покуда мы верим в свою мечту – ничто не случайно.
Молодой, но уже широко известный у себя на родине и за рубежом писатель, биолог по образованию, ставит в своих произведениях проблемы взаимоотношений человека с окружающим его миром природы и людей, рассказывает о судьбах научной интеллигенции в Нидерландах.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
1946, Манхэттен. Грейс Хили пережила Вторую мировую войну, потеряв любимого человека. Она надеялась, что тень прошлого больше никогда ее не потревожит. Однако все меняется, когда по пути на работу девушка находит спрятанный под скамейкой чемодан. Не в силах противостоять своему любопытству, она обнаруживает дюжину фотографий, на которых запечатлены молодые девушки. Кто они и почему оказались вместе? Вскоре Грейс знакомится с хозяйкой чемодана и узнает о двенадцати женщинах, которых отправили в оккупированную Европу в качестве курьеров и радисток для оказания помощи Сопротивлению.
Роман «Сумерки» современного румынского писателя Раду Чобану повествует о сложном периоде жизни румынского общества во время второй мировой войны и становлении нового общественного строя.
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.
Адвокат Айрис Сноу пьет слишком много, ест слишком много и тратит слишком много. Ее сексуальная жизнь еще хуже, чем карьера, и ей приходится проводить долгие одинокие вечера перед теликом, болтая с кошкой или спасая потерявшихся собак. Когда утром в понедельник в ее офисе появляется парень, с которым она совершенно случайно провела субботнюю ночь, Айрис уверена — это не потому, что она его заинтересовала. Наверное, она что-то забыла в его номере, и он решил ей это вернуть. Как же она ошибалась. Райан Галлахер не просто выглядит, как супермодель, он еще и сын миллионера.
Перед Вами — культовая книга «Иллюзии» американского писателя Ричарда Баха в переводе Майка Науменко, не менее культовой личности в нашей стране.Это тот самый перевод, который среди читателей и специалистов негласно считается лучшим, хотя и был сделан одним из первых. Огромная его ценность, кроме того, заключается в том, что Майк делал его не для публикации, а для себя самого. И хотя многие могут заметить, что этот перевод с чисто профессиональной точки зрения и уступает другим, более известным в России (например, переводу И.