Икс. Место последнее - [3]

В сложившейся ситуации три – не то чтобы стыд и позор, но еще месяц назад Мехди с его серией репортажей о новых каналах поставки опиума через Финляндию дали разгуляться на четырех.

– Четыре, – сказал Томми.

Некоторое время из телефона доносилось лишь шипящее дыхание Уве. Послышались осторожные шлепки – это Хагге пришел из кухни, а теперь, наклонив голову, смотрел на хозяина. Томми поднял большой палец вверх, и Хагге моргнул, как будто точно понял, о чем идет речь. Иногда Томми казалось, что он и правда понимает.

– Тогда это, черт возьми, должен быть отличный материал, – повторил Уве с новой интонацией.

– Когда я последний раз писал плохо?

– А ты забавный, Томми.

– Когда нужен материал?

– Вчера.

Немного поспорив о размере гонорара, они завершили разговор. Вопрос Томми о сроках проекта был риторическим. С такими текстами всегда спешка. Сегодня интерес зашкаливает, а завтра сходит на нет. И все же Томми решил, что волна самоубийств достаточно значительное событие, чтобы интерес к нему угас просто так. Кроме того, это важная и актуальная новость и за пределами Швеции.

За два месяца чуть больше тридцати профессиональных преступников решили добровольно отправиться на тот свет. Насколько знал Томми, ничего подобного раньше не происходило, уж точно не в Швеции. Таинственности добавляло и то, что это были люди из верхушки, люди с налаженной жизнью. Например, Бенгт Бенгтссон – Двойной Бенке – был найден со вскрытыми запястьями плавающим на матрасе в собственном крытом бассейне площадью двести квадратных метров.

Почему?

Самоубийства, конечно, совсем не редкость в криминальной среде, но в первую очередь среди молодых дарований. Старики, наоборот, склонны цепляться за жизнь. Как-то же дожили до своих лет и впредь сдаваться не собираются. Что же так скоординированно заставило их осознать, что жизнь больше не стоит того, чтобы жить?

В конце концов, все мы живем в условиях рыночной экономики. Если происходит масштабное потрясение, всегда стоит задаться вопросом: кому это выгодно? Отличная зацепка, ею и надо заняться. Томми листал телефонную книгу, состоящую по большей части из уменьшительно-ласкательных имен и прозвищ, и остановился на Карлссоне.

На самом деле Карлссона звали Микке Прюцелиус. В одиннадцать лет он, мучимый тревогами, начал нюхать клей в пластиковом пакете и не бросил, даже когда смог себе позволить более эффективные транквилизаторы. С «Клея Карлссона» он перешел на мгновенный клей «Каско», но прозвище прилипло намертво. Надежный мальчик на побегушках, с обширной сетью контактов. Его мозг был изъеден токсинами до такой степени, что он редко понимал контекст и видел взаимосвязи. Поэтому его часто использовали как посредника.

3

– Здорóво, это Томми. Томми Т.

– Томми? Что за чертовщина… Так ты живой?

– Насколько мне известно, да. А что?

– Гейр с месяц назад сказал, что ты помер.

– Гейр ошибся.

– Вообще-то он был уверен на все сто.

– Сейчас-то ты слышишь, что это не так.

– Он был совершенно уверен. Я жутко расстроился.

Томми потер глаза. Как часто бывало с Карлссоном под кайфом, он зациклился. В попытке выйти из замкнутого круга Томми спросил:

– Как поживает Гейр?

– Ты что, не слышал? Он умер.

– В самом деле? Или просто слухи?

– Не. Я сам его нашел. На прошлой неделе. Он повесился. Меня как будто в сердце ранили. И вообще изрезали.

– Мне жаль, – сказал Томми. – Правда.

Гейр не был важной шишкой, но и мелким торговцем его не назовешь. В прошлом году он руководил распространением трех кило кокса на улицах, и с тех пор, возможно, еще на ступеньку поднялся в иерархии дилеров. Похоже, и он был частью истории, за расследование которой взялся Томми.

– Ты с ним виделся перед смертью? – спросил Томми.

– Да, тогда он и сказал, что ты умер.

– И как он тебе показался?

– Жалкий. Вообще никакой.

– С чего вдруг?

– Откуда мне знать. Только и говорил, что про жизнь и все такое. Что это была ошибка.

– Так и сказал?

– Угу.

Гейр, которого знал Томми, был не из тех, кто задумывается над базовыми экзистенциальными вопросами. Наоборот, он производил впечатление весельчака, и норвежский акцент его только усиливал. Благодаря идущей вверх интонации даже угрозы звучали жизнеутверждающе. Чтобы Гейр покончил с собой… что-то тут не так.

– Ладно, – произнес Томми. – Кто занял его территории?

– Я-то откуда знаю.

Томми прикусил губу. У него была прекрасная память на имена и отличительные черты людей, и все же он напрочь забыл, что Карлссон помешан на прослушке. Полиция подслушивает все разговоры с помощью космических антенн. Единственный надежный способ передать важную информацию – шепотом на ухо. Томми понизил голос и сказал:

– Предположим, мы встретимся. У меня в кармане будет пара тысяч. Тогда будешь знать?

– Не, не, – ответил Карлссон. – Я теперь вообще не в теме. Все изменилось. Бывай.

Не успел Томми ответить, как разговор прервался. Томми снова набрал номер Карлссона, но тот сбросил звонок. Томми вяло просматривал имена в телефоне. Карлссон почти всегда был в курсе всех важных событий и так много болтал, что чудом оставался жив. Однако теперь что-то произошло. И это Карлссона пугало.