Икс. Место последнее - [2]

– Ты тоже это слышишь?

Полицейский осмотрел помещение, и его взгляд остановился на диване. Он покопался в прожженных сигаретами подушках, а когда выпрямился, на руках у него лежало жалкое существо. Истощенный щенок, маленький мопс, кожа да кости. Полицейский осмотрел его внимательнее и произнес:

– Ох, ну надо же.

У собаки не было одной из передних лап. Вместо нее лишь кровавый обрубок, как будто лапу только что отрезали. Например, долотом. Полицейский взвесил собаку на руке и вздохнул:

– Тебе, дружок, надо к доктору. Один укол, и все будет позади.

Мопс посмотрел на полицейского. Затем на Томми. Что-то внутри у Томми щелкнуло, и он сказал:

– Я его заберу.

Уже в машине по дороге к ветеринару – собака, завернутая в полотенце, лежала на пассажирском сиденье – он знал и то, что щенок поправится, и то, что его зовут Хагге. Что-то во взгляде собаки сообщило ему об этом.

Томми подождал, пока Хагге вырастет, и купил ему протез. К этому времени звезда Томми почти закатилась. Его постоянная колонка в газете «Стокхольмснютт» выходила редко, а фотография рядом с именем уменьшилась вдвое. Когда он позвонил в издательство и предложил опцион на новую книгу о торговле людьми, ему ответили, что звучит это, конечно, интересно, но не для них. На ток-шоу теперь протирали штаны другие. Золотые времена Томми Т. подошли к концу.

И все же он кое-как перебивался. В 2009 году он вместе с Хагге переехал из трехкомнатной квартиры в центре в двушку в спальном районе. Смена квартиры принесла почти три миллиона крон, и теперь не было нужды все время гоняться за работой. У Томми все еще оставались связи, и читатели, ценящие его ироничный стиль, тоже никуда не делись, но он расслабился.

Оказавшись вне центра событий, Томми удалось завязать с кокаином. Теперь он подолгу гулял с Хагге в местных парках, много смотрел телевизор, питался едой из микроволновки, часто пил пиво. Толстяком его назвать было нельзя, но пивной живот он отрастил.

Томми состоял в крайне свободных отношениях с Анитой, с которой познакомился во время работы над книгой о торговле людьми. Она была на несколько лет моложе и все еще занималась проституцией, но уже не так активно. Иногда они встречались.

Шли годы. Книгу со временем выпустило одно небольшое издательство, и, хотя материал уже успел несколько устареть, продажи шли сносно. На этой волне удалось несколько раз сходить на ток-шоу. Куда бы Томми ни отправлялся, теперь он всегда брал с собой Хагге. Во-первых, ему нравилась такая компания, а во-вторых, Хагге, несмотря на мрачный вид, умел настраивать людей положительно по отношению к Томми. С ним Томми казался хорошим человеком, хотя сам себя таковым не считал. Была у Хагге такая способность.

Весной 2014 года Томми написал серию статей о наркотиках, продающихся в Интернете вообще и спайсах в частности, и она имела умеренный успех, но спустя пару месяцев все снова сошло на нет. Прогулки с Хагге, встречи с Анитой, еда из микроволновки, телик и пиво, ругань с редакторами, чтобы протолкнуть тот или другой текст. Томми уже подумывал завязать с журналистикой и сесть за написание детектива, но вот однажды, октябрьским вечером 2016 года, зазвонил телефон.

2

Томми ответил и по тишине на другом конце провода понял, кто звонит. Так себя ведет только один человек. Уве Алин, новостной редактор в газете «Стокхольмснютт». Через пару секунд послышался его прокуренный голос:

– Ты слышал? О самоубийствах?

– А как же. Сложно было не услышать.

– Тебе что-нибудь известно?

– Не занимался этим.

Снова тишина. Немотивированные паузы Уве легко создавали ощущение допроса, будто у него на руках неопровержимые факты и лучше всего признаться сразу. Томми это было не впервой, поэтому он выжидал.

– Так займись, – сказал Уве.

– Зачем?

– Потому что я прошу.

– Почему не попросишь новую надежду редакции?

Уве, кряхтя, вздохнул. Теперешней надеждой редакции был Мехди Барзани, двадцатипятилетний парень иранского происхождения, с правильными связями в мире организованной преступности, и к тому же – этого нельзя отрицать – писал он хорошо и быстро и обладал бицепсами, которые отлично смотрелись на фотографиях. Вдобавок ко всему, это был приятный парень, и Томми не мог заставить себя его ненавидеть, как бы ему того ни хотелось.

– Эта работа не для Мехди, – сказал Уве.

– Это еще почему?

– Томми, прекрати. Сам знаешь: старая гвардия.

Да уж, по тишине в начале разговора Томми понял, о чем речь. Из того, что он слышал и читал о волне самоубийств, следовало, что умирали почти исключительно представители старшего поколения криминалитета – те, кого Томми знал, а некоторых из них мог назвать приятелями или даже друзьями.

Со времен, когда Томми находился на вершине, многие из них завязали или ушли с улиц, укрывшись за красивыми фасадами, откуда управляли бизнесом не марая рук. Теперь же почти никого из них не осталось в живых.

Держать Уве в напряжении не было смысла. История интересная, Томми и сам хотел в ней разобраться, к тому же, как никто другой подходил для этой работы, поэтому спросил:

– Сколько разворотов?

– Два. Может, три. Но тогда это, черт возьми, должен быть отличный материал.