Икс, Игрек, Зет - [25]

Шрифт
Интервал

— Таксо. А что?

— Возьмите с собой этого, отвезите в гостиницу. Он безобидный — ему только проспаться… Не хочется оформлять. Археолог, приличный человек.

— Археолог? Вот как… Придется взять. Два таких ходатая!

Лейтенант почему-то сразу взглянул на Саню и улыбнулся дружески.

— Товарищ лейтенант! Нарушение все-таки!

Милиционер не мог позволить себе вслух осудить действия начальства, особенно при посторонних, и от сдерживаемого возмущения у него подергивались кончики усов.

— Какое там нарушение! Нарушения не было. Он просил водки. Ему не дали. Вот и все…

На привокзальной площади ждало такси. Ребята усадили тихого и покорного археолога, устроились рядом сами. Виталий Евгеньевич сел впереди:

— В гостиницу… — Машина тронулась, и он повернулся к археологу. — Слушай, друг, а деньги-то у тебя есть за гостиницу рассчитаться?

Тот полез во внутренний карман, вытащил пухлую пачку десятирублевок.

— Ого! — присвистнул Виталий Евгеньевич.

— Все здесь! Отпускные, полевые, за статью в журнале — все собрал! Целый год парня не видел. А он… Всего полтора ему было, всего полтора!.. На, бери! — Он вдруг сунул пачку Сане в руки. — Бери на конфеты!

— Да не надо мне!

Саня стал запихивать деньги ему за пазуху. Археолог не давался, крутился на сиденье, пьяно мотал головой.

— Аккуратнее, Саня, — предупредил Виталий Евгеньевич. — А то еще потеряет, потом отвечай. Большие же деньги, не меньше тысячи. — Он протянул руку, пощупал пачку и добавил: — Даже больше…

Администраторша гостиницы заявила категорически:

— Нет у меня мест. И еще пьяного!

— Какой он пьяный! Больной — вы же видите. Лихорадка у человека, на ногах не стоит, температура сорок градусов.

— Вот именно — сорок градусов.

Администраторша еще слегка поартачилась, но под воздействием сияющих улыбок Виталия Евгеньевича вскоре растаяла, как мороженое в жаркий солнечный день.

— Ладно, так и быть, помещу его в общий. А ребят берите к себе.

— Вы гений! Цицерон! Герострат!

Герострат?.. Саня промолчал. Но когда они шли по коридору, не выдержал и уточнил:

— Герострат не гений.

— Вот как! А кто, по-твоему? — усмехнулся Виталий Евгеньевич.

— Псих. В древнем Риме. И не по-моему, а по истории. Церкви жег. Хотел прославиться.

— Значит, все-таки гений. Все гении хотят прославиться.

— Да, но гений только тот, который делает добро людям.

— Это устаревшая точка зрения. Гений есть гений — и конец!

— А по-моему… Вот, например, я читал про Чингисхана…

— А по-моему, хватит тебе спорить со старшими, — оборвал Саню Виталий Евгеньевич.

В номере он скомандовал:

— Я, как хозяин, разумеется, на кровати. Вы оба — на диване. Раздеваться! Живо!

Ребята быстро легли. Он потушил свет, тоже лег, зевнул громко.

— Вот чудак, расхаживает пьяный с такими деньгами в кармане. — Помолчал, потом спросил: — Между прочим, каким ветром вас сюда занесло?

— Не ветром, — ответил Саня. — Поездом.

— Не остроумничай!.. В гости, что ли?

— Нет. Мы ищем здесь одну книгу.

— Господи боже мой! Из-за какой-то книги… Зачем она вам понадобилась?

— Это тайна, Виталий Евгеньевич.

— Интересно! Расскажи!

— Нельзя!

— Нельзя? Вот здорово! А для чего тогда существуют тайны, если их не рассказывать?

— Вы шутите, я знаю.

— Ты идеалист! — Виталий Евгеньевич захохотал. — Да! Романтика!.. Эх, эх, где мои двенадцать лет! Помню, шифры всякие сочиняли, письма шифрованные друг другу подбрасывали. И языки выдумывали. Вот говорим мы вдвоем — по-русски, а другие не понимают… Дупуракпак — понял?

— Понял. Дурак.

— Ты смотри! Вундеркинд!.. — Он помолчал и спросил: — А дома знают?

— Нет.

— Санька, ты растешь в моих глазах! Такой культурный, вежливый мальчик, остриженные ноготки, дома ходит в тапочках. «Можно?», «Разрешите?»… И побег! Ха-ха-ха!.. Можешь не сомневаться: они уже заявили в милицию. И ты снова попадешь к тому лейтенанту с каменным лбом.

— У него не каменный — обыкновенный.

— Пусть не каменный. Не это важно. Важно то, что я не смогу вас больше выручить — завтра в десять я улетаю в Южносибирск… А здорово я вас все-таки выручил! Нет, скажи, здорово?

— Здорово… Только вы ничего не говорите дома. Они думают, я у Борьки на именинах.

— Именины?

Он захохотал снова. Потом внезапно смех оборвался. «Сейчас еще что-нибудь спросит», — с легкой досадой подумал Саня. Но вместо вопроса он услышал негромкое посвистывание, которое быстро перешло в жизнерадостный храп.

Виталий Евгеньевич заснул.

— Ты спишь?

Саня тронул рукой лежавшего рядом Борьку. Так хотелось обменяться с ним впечатлениями от бурного дня. Но Боря лишь недовольно заурчал и повернулся на другой бок.

Тоже спит!

Что оставалось делать в такой сложной обстановке? Только уснуть самому!

СНОВА НЕУДАЧА

Утром ребята проснулись поздно. Виталия Евгеньевича в комнате уже не было. На столе они нашли записку, прислоненную к графину.

«Я уехал на аэродром, — прочитали ребята. — Комната за вами до двенадцати. Потом сматывайтесь. Санька, заходил вчерашний пьяный, совсем тверезый, спрашивал тебя, но ты спал как из пушки. Ему тоже в Южносибирск, летим с ним вместе. Почему он тебя называет историком, а? Что ты ему наплел?».

— Не разбудил! — воскликнул Саня. — А я хотел у него денег попросить.


Еще от автора Лев Израилевич Квин
Было — не было

Закадычные друзья Гешка и Ленька неожиданно обнаруживают на чердаке старое зубоврачебное кресло. И начинает работать ребячья фантазия. Перед ними уже не зубоврачебное кресло, а уэллсовская машина времени. На ней друзья совершают путешествия в героическое прошлое и заманчивое будущее. Написанная в необычной форме, веселая и неназойливая, повесть предлагает ребятам задуматься о своем месте в жизни.


...Начинают и проигрывают

Лейтенант Клепиков после ранения поступает на работу в угрозыск далекого тылового городка. И преступления ему попадаются незавидные — семечки, как выражаются коллеги. Но в городе, где на одном из комбинатов работает строго секретный цех «Б», все может быть...


Горький дым костров

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Везёт же людям!

Лев Израилевич Квин родился в 1922 году в Риге. С пятнадцати лет принимал участие в работе подпольного латвийского комсомола, был руководителем ячейки, секретарем райкома. В 1940 году, незадолго до установления в Латвии Советской власти, арестовывался фашистской охранкой. Участвовал в Великой Отечественной войне сначала рядовым, потом офицером. Был ранен.Сейчас живет на Алтае, куда приехал с комсомольцами-целинниками, да так и остался там, навсегда полюбив этот прекрасный край и его людей.Л. Квин — автор многих книг, давно сотрудничает е нашим журналом.


Звезды чужой стороны

Книга, являясь во многом автобиографичной, рассказывает о подпольной борьбе советских воинов во вражеском тылу на территории фашистской Венгрии в годы Великой Отечественной войны. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Из записных книжек

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Как бездомная собака

Имя французской писательницы-коммунистки Жоржетты Геген-Дрейфюс знакомо советским детям, В 1938 году в Детгизе выходила ее повесть «Маленький Жак» - о мальчике из предместья Парижа. Повесть «Как бездомная собака» написана после войны. В ней рассказывается о девочке-сироте, жертве войны, о том, как она находит семью. Все содержание книги направлено против войны, которая приводит к неисчислимым бедствиям, калечит людей и физически и морально. В книге много красочных описаний природы южной Франции, показана жизнь крестьян. Художник Владимир Петрович Куприянов.


Том Сойер - разбойник

Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.


Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.


Малярка

Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.