Икона Христа - [63]
Почитание икон, совершаемое сообразно, не может быть идолослужением. Ибо именно оно приводит сердца молящихся перед иконой к любящему почитанию того, кто изображен на иконе. В этом месте собор ссылается на речение св. Василия Великого, приводимое снова и снова, чтобы обозначить смысл иконопочитания: «Честь, воздаваемая иконе, восходит к первообразу». У Василия это речение находится в увязке с тринитарным учением.
Одинаковая честь, которая отдается императору и его портрету, служит аналогией, чтобы разъяснить единосущие Отца и Сына[508]. Отсюда иногда заключают, что иконопочитатели не имели права ссылаться на это речение Василия[509]. В действительности же сравнение подходит наилучшим образом[510]. Основание для этого можно усмотреть в, пожалуй, важнейшей фразе соборных деяний: «Кто воздает честь иконе, почитает лицо изображенного на ней». Глядя на икону, мы почитаем изображенное лицо.
Это речение кажется само собой разумеющимся. Но хотя оно выглядит просто, в нем сокрыт ключ к разрешению сложной христологической диалектики иконоборцев. Собор, правда всего лишь подготовил этот ключ. Потребовались великие труды богословов масштаба патр. Никифора или Феодора Студита, чтобы этим ключом отомкнуть также и врата завершенного богословия образа. Наша следующая глава посвящена ему. Но прежде еще несколько дальнейших замечаний к соборным деяниям 787 г.
На соборе иконы были поставлены в один ряд с крестом и прочими священными предметами. Все они образуют нечто целое — благолепное украшение (εύκοσμία) дома Божия. А кто отвергает или даже разрушает иконы, то вскоре утратит благоговение и перед прочими священными предметами. Наоборот, почитание (Προσκύνησις) икон есть часть благоговения, которое вообще должно оказывать священным предметам. А внешние проявления этого почитания — вполне законны.
В соборных деяниях обращает на себя внимание определенная сдержанность. О святости и исполненности благодатью икон ничего не говорится, равно как не приводится аргумент необходимости икон, к которому ранее часто прибегали богословы-иконопочитатели, — говорится только об их полезности.
Собору достаточно утвердить легитимность иконопочитания. Иконопочитание рассматривается как одна из традиций Церкви. Это включение изображений в более обширное целое живого, писанного и не писанного, Предания Церкви, с одной стороны, релятивирует проблему иконы, но, с другой, разъясняет, что иконоборчество означает нечто большее, чем простое отрицание какойлибо незначительной детали. В конечном итоге в вопросе иконопочитания речь идет о христианской вере в целом.
III. ВЫСШИЙ РАСЦВЕТ БОГОСЛОВИЯ ИКОНЫ
Период иконопочитания не был продолжительным. При императоре Льве V Армянине (813820) иконоборческое движение развернулось вновь. Лишь в 843 г. православие иконопочитателей одержало окончательную победу.
Иконоборческий собор 815 г., созванный Львом, смог опереться на поддержку Иоанна Грамматика, несомненно принадлежавшего к числу наиболее образованных людей своего времени[511].
Правда, в отличие от 754 г., ведущие богословы того времени оказались в стане иконопочитателей. В нем особо выделяются две фигуры — св. патр. Никифора и св. Феодора Студита. Их сочинения об иконопочитании принадлежат к лучшему из того, что по данной теме было написано в древней Церкви.
Св. патр. Никифору пришлось рано столкнуться с иконоборчеством. Еще мирянином, он, будучи представителем императора, принимал участие в соборе 787 г. Будучи уже патриархом, он, подобно своему предшественнику св. патр. Герману, отказался подчиниться религиознополитическим идеям императора, в 813 г. вновь решившегося на иконоборчество. Подобно Герману, Никифор в 815 г. предпочел ссылку, в которой и оставался до своей кончины.
Лишения, испытанные в ссылке, его не испугали, и он продолжал неутомимо писать против иконоборцев. Важнейшим отцам Церкви, на которых ссылались иконоборцы, — Евсевию Кесарийскому, Епифанию Кипрскому, Макарию Великому[513], — он посвятил подробные трактатыопровержения. Он опровергал также писания императора Константина V[514] и деяния собора 815 г.[515]
Мы не сможем изложить всего учения патр. Никифора об иконах. Многое, впрочем, встречается уже у его предшественников. Рассмотрим только его христологические выкладки, содержащие первую попытку серьезной критики аргументации императора Константина V и его собора (754 г.).
Евсевий Кесарийский как нельзя лучше сформулировал христологическую программу иконоборчества. Изображение Христа, по его словам, невозможно потому, что человеческое естество Христа полностью прославлено и обожено. Евсевий учил о том, что «рабский образ» был весь преображен в «Божественный образ».
Однако, когда на Халкидонском соборе было исповедано неслиянное единство Божественного и человеческого естеств Христа, подобный довод перестал действовать. Нужно было отыскать новую формулировку, не выходящую за рамки послехалкидонской христологии.
Согласно совпадающим свидетельствам Никифора и Феодора Студита, иконоборцы, введя понятие
Книга французского богослова Франк-Дюкена о посмертном состоянии души. Эта земная жизнь - наше время испытания; христианское Откровение не упоминает другой. В конце концов, она достаточна для того, чтобы проявить нашу фундаментальную склонность, глубокую ориентацию нашего бытия; и, ничего, в Слове Божием, не позволяет нам полагать, что радикальное изменение хода дела произойдет в другой сфере существования. Куда дерево наклоняется, туда и падает, говорит Библия, и «упадет дерево на Север или на Юг, то оно там и останется, куда упадёт» (Еккл 11:3)
О конце мира и Страшном Суде говорили святые пророки и апостолы; об этом говорит Священное Писание. Иисус Христос незадолго до смерти открыл ученикам тайну кончины мира и Своего Второго Пришествия. День Страшного Суда неизвестен, поэтому каждый христианин должен быть готов ко Второму Пришествию Господа на землю, к часу, когда придется ответить за свои грехи. В этой книге изложено сохраненное Православной Церковью священное знание о судьбе мира. Также собраны рассказы о загробной жизни, явлениях умерших из потустороннего мира, о мучениях грешников в аду и блаженстве праведников в Раю. Книга рекомендована Издательским Советом Русской Православной Церкви.
Второе Письмо христианам Коринфа относится к важнейшим произведениям эпистолярного наследия апостола Павла. Оно посвящено защите его апостольской миссии. Павел излагает свои мысли о том, каким должно быть христианское служение и какими должны быть сами служители. Они должны подражать Христу в Его смирении, бедности и страданиях. Для Павла самым важным является «богословие креста», а не «богословие славы», а именно его исповедуют его оппоненты, которых он подвергает резкой критике. Комментарий предназначен для студентов богословских университетов и семинарий, а также для широкого круга читателей, занимающихся углубленным изучением Нового Завета.
«Библейский культурно-исторический комментарий. Новый Завет» Крейга Кинера — сжатый, качественный комментарий, отражающий современное состояние библейских исследований. Помогает лучше понять контекст новозаветных событий. Автор — весьма эрудированный протестант традиционных взглядов. Крейг Кинер пишет в предисловии к своему «Библейскому культурно-историческому комментарию»: «Культурно-исторический фон помогает прояснить и глубже понять практически каждый текст Нового Завета, однако большая часть этого материала была недоступна простому читателю.
Первое издание этой книги о современном монашестве в России было анонимным. Даже тогда, когда все узнали, увидев обложку второго издания, кто автор «Плача третьей птицы», страсти не утихли. Книгу написала игумения действующего монастыря Русской Православной Церкви Московского Патриархата, знающая о монашестве столько, что у нее всегда есть о чем сказать с иронией или болью, а о чем – промолчать. Это честная, содержательная, пронзительная и откровенная книга о монахах и монастырях, написанная изнутри человеком, пережившим возрождение монашества в России.
Книга является классическим учебником по Новому Завету, уникальным образом сочетающим в себе самые современные достижения западной библеистики и глубокое знание православного восточного Предания. Книга адресована преподавателям и студентам богословам, а также всем, кто ориентируется на серьезное изучение Нового Завета в духе православного Предания. Каждая глава учебника снабжена подробной библиографией, включающей в себя как древних церковных авторов, так и современных греческих и западных исследователей.