Икебана на мосту - [2]
Интересно, который час? Я отогнул рукав плаща и посмотрел на часы. Они показывали без пяти семь…
В тот раз я прождал тебя до пятнадцати минут восьмого. Я был уверен, что ты не придешь. Я не верил, что ты вообще можешь ко мне прийти, а тем более после того, что произошло. Но ты спустилась, помахивая одной рукой и чуть наклонив голову набок, по горбатой улице к тому месту, где стоял я. Ты улыбалась мне еще издали.
– Юра, – начала ты, не поздоровавшись, – вообще-то я очень спешу, так что давай сразу к делу. Видишь ли… ты мне нравишься. У меня – тебе уже, наверно, успели доложить наши классные сплетницы – много кавалеров. Но это не то, несерьезно. А ты мне нравишься… У тебя куртка очень приятно пахнет.
В ту весну мама привезла мне из Прибалтики заграничную куртку с весьма своеобразным запахом. Но…
– Я не шучу, – продолжала ты, – мне правда безумно нравится запах твоей куртки. Прямо голова кругом… Только давай не будем сегодня целоваться. Для первого раза, по-моему, достаточно.
Я и не помышлял. Я пальцем-то боялся пошевелить. Ты повернулась и пошла вверх по улице. Потом остановилась и крикнула мне:
– Завтра заходи за мной, вместе в школу поедем! Я там тоже неделю не появлялась!
– Обязательно приду! – крикнул я что было мочи, хотя ты не успела далеко отойти. Я, кстати, и адреса твоего не знал.
Ты ушла, а я до ночи бродил какими-то незнакомыми переулками и разговаривал сам с собой, как сумасшедший. Я никогда не был таким счастливым. Даже тогда, на даче…
Кто-то идет вниз по улице. Нет, это не ты, какая-то другая женщина. Не та походка. Да и рано для тебя. Всего пять минут восьмого. А ты постоянно опаздывала…
В дальнейшем счастливые и несчастливые моменты в наших с тобой отношениях чередовались почти с математической точностью. Я даже составил синусоиду нашей любви.
Когда синусоида была в положительной зоне, мы с тобой виделись каждый день, с утра и до позднего вечера, и целовались так много и безудержно, что по утрам губы у нас были синие, болели и мы с трудом могли их разлепить.
Когда же синусоида углублялась в отрицательное поле, мы встречались редко либо вообще не встречались. Помню, один раз ты уехала на машине в Ялту, даже не предупредив меня об этом. Тебя не было дома целую неделю, а я чуть с ума не сошел. Ты вернулась и тут же сообщила мне, где и с кем была.
– Во-первых, я не мещанка, – заявила ты в ответ на мое негодование, – и не потерплю, чтобы меня кто-нибудь ревновал. Даже ты. А во-вторых, эти парни мне абсолютно безразличны. – («Парням», как мне потом удалось выяснить, было от двадцати одного до тридцати двух). – Но кто же упустит возможность прокатиться на Черное море, тем более в компании на редкость просвещенных физиков? Тебя я, по понятным причинам, не могла захватить с собой.
Я тебе все прощал. А что мне еще оставалось? Поэтому и тогда, на даче…
Мы поехали к тебе на дачу в середине сентября. Мы уже были студентами. Я поступил на исторический факультет в МГУ, а ты – на японское отделение в Институт восточных языков (по-моему, он так тогда назывался). Я и не подозревал, что тебя интересовала Япония. В школе, насколько я помню, ты увлекалась точными науками, и все были уверены, что ты пойдешь на физфак или в физтех. Мне лично свой выбор ты объяснила тем, что японистика – самая точная из известных тебе наук.
Примерно в это же время в нашей жизни появилась икебана. Ты занималась ею везде, где бы ни находилась: в своей и в моей городских квартирах, на даче, в парке, в столовых, кафе и ресторанах, в поезде, если мы с тобой куда-нибудь ехали, даже в самолете и в такси. У тебя в сумке всегда можно было обнаружить одну, а то и несколько подставок для икебаны самых различных форм и конструкций. Ты делала икебану из всего, что попадалось тебе под руку: из садовых и полевых цветов, из колосков пшеницы и стеблей репейника, речных водорослей и болотного мха, кусочков коры и птичьих перьев. Ты создавала свои букетики радостная и печальная, сосредоточенная и небрежная, молча и разговаривая со мной, с другими. Ты никогда не восторгалась своими икебанами, не заставляла восторгаться ими окружающих.
Когда я однажды спросил тебя, зачем ты «занимаешься икебаной» – надеюсь, я употребляю правильное выражение, – ты ответила:
– Я оборудую для себя среду. Посмотри, как просто: всего три цветка, и любой угол можно сделать своим домом.
Кое-кто подшучивал над тобой, называл твое пристрастие к икебане пижонством, «японскими штучками», выпендрежем, но только не я. Я знал, что икебана была нужна тебе. Она была единственным, что ты могла с любовью создать и не бояться потерять.
…В тот день, на даче, ты тоже сделала икебану. Это была одна из первых твоих икебан.
Я колол дрова возле сарая, а ты приводила в порядок дачу – маленький однокомнатный домик с чуланчиком и летней верандой. Уже почти месяц в доме никто не жил, и в нем было холодно и сыро. Но вернуть ему жилой уют оказалось несложно: надо было лишь протопить печку и подмести в комнате пол.
Когда я вошел с охапкой дров на веранду, ты уже кончила убирать и разогревала на керогазе тушенку, а на столе стояла икебана.
Жил-был Шут. Но никто из окружающих не знал этого настоящего его имени. Отец звал его Валентином, мать – когда Валенькой, когда Валькой. В школе называли его Валей.И только он сам знал свое истинное имя – Шут, гордился им, оберегая от чужих любопытных ушей и нескромных языков, носил его глубоко под сердцем, как самую большую тайну и самое сокровенное богатство, и лишь по вечерам, наедине с самим собой, дождавшись, пока родители лягут спать и не смогут нарушить его одиночество, заносил это имя в свой «Дневник».
«Умники и Умницы» — всероссийская государственная телеолимпиада, собирающая уже более двадцати лет у экранов не только школьников, но и их родителей, где автор и ведущий Юрий Вяземский проверяет знания игроков, в области мировой истории и культуры. «Умники и Умницы» — олимпиада, которая может помочь осуществить мечту — поступить в МГИМО.«От Рюрика до Павла I. История России в вопросах и ответах» открывает цикл книг, основанных на телепередаче. У вас есть уникальный шанс проверить себя, подготовиться к сдаче ЕГЭ, заполнить пробелы в знаниях и расширить свой кругозор.
«От Пушкина до Чехова. Русская литература в вопросах и ответах» продолжает цикл книг, основанных на популярной телеолимпиаде «Умники и Умницы», в которой автор и ведущий Юрий Вяземский проверяет знание игроков в области мировой истории и культуры.«Умники и Умницы» – это реальная возможность поступить в МГИМО, проверить себя, подготовиться к сдаче ЕГЭ, заполнить пробелы в знаниях и расширить кругозор.
Юрий Вяземский – писатель необычный. Необычны и темы его произведений. «Трудный вторник» – история жизни мальчика, которому было предсказано великое и одновременно страшное будущее – Понтия Пилата.Роман Юрия Вяземского принадлежит к числу тех редких произведений, где история и реальность переплетаются необыкновенно живо. Это позволяет читателю легко перенестись в другую эпоху и воспринимать жизнь исторических личностей как наших современников.
Мы продолжаем изучать российскую историю, русскую и зарубежную литературу, историю Европы и Америки, музыку и искусство различных стран и народов с помощью уникальной серии «Умники и умницы». Эти книг основаны на заданиях всероссийской гуманитарной телеолимпиады, которая уже более двадцати лет собирает у экранов не только школьников, но и их родителей.«Умники и умницы» — это реальная возможность поступить в МГИМО, проверить себя, подготовиться к сдаче ЕГЭ, заполнить пробелы в знаниях и расширить свой кругозор.Помните, самообразование — это основа основ всяческого обучения!***От автора fb2-версии: Книга адаптирована под читалки Alreader и CR2.
В сборнике «От Ленина до Андропова» речь пойдет не только об истории СССР, но и о том, что было до Советского Союза — о Революции и Гражданской войне, — и, безусловно, о литературе ХХ века.«Умники и умницы» — это реальная возможность поступить в МГИМО, проверить себя, подготовиться к сдаче ЕГЭ, заполнить пробелы в знаниях и расширить кругозор. Помните, самообразование — это основа основ всяческого обучения!***От автора fb2-версии: Книга адаптирована под читалки Alreader и CR2. В этих читалках реализована возможность гиперссылок - переходить от вопросов к ответам и обратно.
Либби Миллер всегда была убежденной оптимисткой, но когда на нее свалились сразу две сокрушительные новости за день, ее вера в светлое будущее оказалась существенно подорвана. Любимый муж с сожалением заявил, что их браку скоро придет конец, а опытный врач – с еще большим сожалением, – что и жить ей, возможно, осталось не так долго. В состоянии аффекта Либби продает свой дом в Чикаго и летит в тропики, к океану, где снимает коттедж на берегу, чтобы обдумать свою жизнь и торжественно с ней попрощаться. Однако оказалось, что это только начало.
Давно забытый король даровал своей возлюбленной огромный замок, Кипсейк, и уехал, чтобы никогда не вернуться. Несмотря на чудесных бабочек, обитающих в саду, Кипсейк стал ее проклятием. Ведь королева умирала от тоски и одиночества внутри огромного каменного монстра. Она замуровала себя в старой часовне, не сумев вынести разлуки с любимым. Такую сказку Нина Парр читала в детстве. Из-за бабочек погиб ее собственный отец, знаменитый энтомолог. Она никогда не видела его до того, как он воскрес, оказавшись на пороге ее дома.
Международный (Интернациональный) Союз писателей, поэтов, авторов-драматургов и журналистов является крупнейшей в мире организацией профессиональных писателей. Союз был основан в 1954 году. В данный момент основное подразделение расположено в Москве. В конце 2018 года правление ИСП избрало нового президента организации. Им стал американский писатель-фантаст, лауреат литературных премий Хьюго, «Небьюла», Всемирной премии фэнтези и других — Майкл Суэнвик.
«Сто лет минус пять» отметил в 2019 году журнал «Октябрь», и под таким названием выходит номер стихов и прозы ведущих современных авторов – изысканная антология малой формы. Сколько копий сломано в спорах о том, что такое современный роман. Но вот весомый повод поломать голову над тайной современного рассказа, который на поверку оказывается перформансом, поэмой, былью, ворожбой, поступком, исповедью современности, вмещающими жизнь в объеме романа. Перед вами коллекция визитных карточек писателей, получивших широкое признание и в то же время постоянно умеющих удивить новым поворотом творчества.
Марк и Карен Брейкстоуны – практически идеальная семья. Он – успешный финансист. Она – интеллектуалка – отказалась от карьеры ради дочери. У них есть и солидный счет в банке, и роскошная нью-йоркская квартира. Они ни в чем себе не отказывают. И обожают свою единственную дочь Хизер, которую не только они, но и окружающие считают совершенством. Это красивая, умная и добрая девочка. Но вдруг на идиллическом горизонте возникает пугающая тень. Что общего может быть между ангелом с Манхэттена и уголовником из Нью-Джерси? Как они вообще могли встретиться? Захватывающая история с непредсказуемой развязкой – и одновременно жесткая насмешка над штампами массового сознания: культом успеха, вульгарной социологией и доморощенным психоанализом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.