Иисус и иудаизм - [42]
Гастон, однако, правильно возражает против того, что в 4 QFIor 1:1—13 содержится якобы определенное указание на ожидание, что Бог построит новый храм в конце времен 14. Выражение miqdash adam (1:6), как заметил Флуссер, трудно интерпретировать, и нельзя полностью исключить, что оно означает «святилище среди человечества» 15. Остается, однако другая и в каком-то смысле простейшая возможность: следуя Гастону, видеть в этом отрывке, взятом в целом, отождествление святилища с общиной 16. Так, в переводе Вермеша 1:6 сл. выглядит следующим образом: «Он повелел, чтобы построено было для Него Святилище людей, чтобы гам они могли возносить, как дым благовоний, дела Закона». Здесь очевидно, что дела закона заменяют принесение жертв, и их уравнивание может быть определяющим для понимания смысла всего отрывка. В любом случае, я считаю, что интерпретация 4 QFIor в этом отношении слишком сомнительна, чтобы строить какие-то выводы.
В Рукописях Мертвого моря имеется еще один отрывок (Гастон не обратил на него внимания) из комментария к Пс. 36. Привожу его в переводе Вермеша:
Правильно понятое, это (Пс. 36:21 сл.] касается собрания Бедных, кто [завладеет] долей всех... Они завладеют Высокой Горой Израиля [навсегда] и будут [вечно] наслаждаться удовольствиями в Его Святилище [qodsho]. [Но те, кто] будут отсечены, они неистовые из [народов и] злые из Израиля; они будут отсечены и вычеркнуты навсегда (4 QPs 37 3:11).
Все это, очевидно, происходит в ситуации эсхатона: здесь описываются спасение и награда сектантов и окончательная гибель всех их врагов. Следовательно, в конце времен сектанты завладеют Горой Сион и будут наслаждаться роскошью храма. В данном отрывке, как и в 1 QM, не говорится именно о новом храме, и в этом отношении между книгами Юбилеев, Товита и рукописью «Храм» (цитируемой ниже) возможны расхождения. Однако более вероятно, что автор просто не счел нужным сказать, что во времена суда Господь обновит землю, Иерусалим и храм для праведных, которые унаследуют их для тысячи поколений (см. 4 QPs 37 3:1).
Рукопись «Храм» дает еще одно важное свидетельство того, что по крайней мере некоторые ожидали новый храм, который будет построен Богом в конце времен. Решение вопроса о том, является ли эта рукопись сектантским документом в узком смысле этого слова, — т.е. хотя и имелась в библиотеке секты, но не считалась важной» — для наших целей не существенно. Относящиеся к делу факты можно кратко описать следующим образом. В рукописи «Храм» с большими подробностями описывается проведение богослужения в идеализированном храме, храме, который должен быть в Иерусалиме. Герман Лихтенбергер представляет это так:
В рукописи «Храм» описан реальный храм. Священники выполняют настоящие жертвоприношения. Мы находим мельчайшие детали этих жертвоприношений, будь то ежедневные жертвоприношения или специальные, выполняемые в праздничные дни. Ритуал для Дня искупления описан в деталях. По сравнению с Пятикнижием ритуалы здесь разработаны более тщательно. Добавлены новые праздничные дни с соответствующими жертвоприношениями. 17
Поразительно, однако, что этот идеализированный храм, действующий так, как этого всегда хотел Бог. — еще не окончательный храм. Бог говорит:
Я освящу мое святилище моей славой: сделаю так, чтобы моя слава пребывала на нем до 18 Дня Благословения, [когда] Я сам создам ['ebra’] мое святилище, устроив его для себя навсегда. подобно завету, который Я заключил с Иаковом в Вефиле (II QTemple 29:8-10) 19.
Процитированный отрывок не только дает еще одно свидетельство об ожидании нового храма в конце времен, но и показывает, насколько естественна связь между ожиданием нового храма и предположением, что старый храм должен быть разрушен. Гастон особенно подчеркивает тот факт, что хотя в отрывкам, не вызывающих сомнения, говорится о новом храме, но не упоминается о разрушении старого: поэтому приписываемое Иисусу речение он считает не имеющим этого контекста.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
Предлагаемая читателю книга выдающегося отечественного этнографа, лингвиста и общественного деятеля В. Г. Богораза (1865–1936) представляет собой сравнительно-этнографическое исследование христианской религии, выявляющее ее взаимосвязь с язычеством, а также первобытными идеями и чувствами, обрядами и мифами, которые характерны для древних форм религиозных верований. Автор выделяет в христианстве элементы первобытной религии — от образа Бога, идей смерти и воскресения до иерархии святых и грешников в различных религиозных представлениях, и приходит к выводу, что исторические формы христианства, воплощенные в католичестве и православии, были в сущности преображенными формами язычества. Книга будет интересна не только специалистам — историкам, этнографам, религиоведам, культурологам, но и широкому кругу читателей.
В полемике православных богословов с иудеями, протестантами и католиками Септуагинта нередко играет роль «знамени православия». Однако, как показано в статье, положение дел намного сложнее: на протяжении всей истории православной традиции яростная полемика против «испорченной» еврейской или латинской Библии сосуществовала, например, с цитированием еврейских чтений у ранневизантийских Отцов или с использованием Вульгаты при правке церковнославянской Библии. Гомилетические задачи играли здесь намного более важную роль, чем собственно текстологические принципы.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.