Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга VI. Смерть и Воскресение - [45]

.

Иорданское побережье Мертвого моря

Таким образом, мы имеем свидетельства о двух совещаниях. Первое описано более подробно. На первом совещании главным аргументом становится следующий: Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом. Под «местом» здесь может пониматься как вся страна, так и Иерусалим. Некоторые комментаторы видят здесь указание на храм Иерусалимский – святое место для всего израильского народа[145]. Во Второй Маккавейской книге упоминаются «место» и «народ», при этом под местом понимается именно храм (2 Мак. 5:19).

Аргумент, на первый взгляд, может показаться странным: какое отношение имеет Иисус со Своей проповедью Царства Небесного к возможному вторжению римлян в Иерусалим? Однако история Страстей показывает, что политический аргумент использовался против Иисуса неоднократно, причем использовался Его противниками как для демонстрации собственной приверженности интересам Израиля, так и, наоборот, для демонстрации лояльности римской оккупационной власти. Требуя у Пилата смертного приговора для Иисуса, иудеи будут кричать: Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю (Ин. 19:12). Римскому прокуратору они скажут: Нет у нас царя, кроме кесаря (Ин. 19:15). При этом в собственном узком кругу первосвященники, полностью продавшиеся римлянам, надевают личину патриотов.

Интересна трактовка евангелистом слов первосвященника, который сыграет решающую роль в осуждении Иисуса на смерть. Эти слова являются очевидным продолжением мысли о том, что деятельность Иисуса может привести к полной оккупации Иудеи римлянами: Каиафа говорит, что лучше одного человека принести в жертву, чем поставить под удар весь народ. Однако евангелист толкует их не в буквальном смысле, а в переносном, видя в них предсказание, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино. Невольное пророчество первосвященника становится подтверждением того, о чем Иоанн говорит на протяжении всего своего Евангелия: искупительная жертва Иисуса имеет значение для всего мира, а не только для израильского народа; на место ветхого Израиля придет Израиль новый, который будет включать в себя всех уверовавших в Иисуса.

Согласно Иоанну, первосвященники уже за несколько недель до Пасхи дали указание следить, не придет ли Иисус в Иерусалим, чтобы, если придет, арестовать Его. Синоптики не упоминают об этом. Из их повествований может создаться впечатление, что первосвященники впервые собираются для обсуждения судьбы Иисуса только после того, как Он вошел в Иерусалим и привел весь город в движение (Мф. 21:10).

На совещании, описанном у синоптиков, первосвященники принимают решение взять Иисуса хитростью и убить. Но тут же делают оговорку: только не в праздник. Как понимать ее? Если следовать дальнейшему повествованию синоптиков, Иисус был арестован в первый день опресноков (Мк. 14:12; ср. Мф. 26:17; Лк. 14:12) и распят на следующее утро. Однако, согласно Иоанну, Он был распят в пятницу перед Пасхой (Ин. 19:14, 31,42). Об этом расхождении мы подробнее скажем в следующей главе. Сейчас лишь отметим, что, если следовать хронологии синоптиков, первосвященники в дальнейшем изменили своему намерению. Так понимает это место Иоанн Златоуст: «Сказав “только не в праздник”, потом, найдя предателя, они не ждали времени, но совершили убийство в праздник»[146]. Если же соединить данные синоптиков с данными Иоанна, то оговорка только не в праздник должна означать «до наступления праздника».

2. Вечеря в Вифании

Рассказ о вечере в Вифании присутствует в трех Евангелиях – от Матфея, Марка и Иоанна. В центре повествования – женщина, помазавшая Иисуса миром в то время, как Он возлежал на вечере. У Иоанна она отождествляется с Марией, сестрой Лазаря; у Матфея и Марка остается безымянной.

В Евангелии от Луки имеется повествование с похожим сюжетом: там женщина, которая была грешница, узнав, что Иисус возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром (Лк. 7:37–38). Этот сюжет был рассмотрен нами в книге «Притчи Иисуса»[147]. В ней же мы указали, что в древних и современных толкованиях имеется несколько точек зрения на соотношение между этими рассказами: 1) все евангелисты описывают один и тот же случай, но разногласят в деталях; 2) один случай описан у синоптиков, другой у Иоанна; 3) один описан у Луки, другой – у Матфея, Марка и Иоанна; 4) в четырех Евангелиях речь идет о трех разных случаях: первом – у Луки, втором – у Матфея и Марка, третьем – у Иоанна.

Помазание Иисуса миром. Александр Бида. 1874 г.

Совокупность данных позволяет трактовать сюжет, рассказанный Лукой, как отличный от того, который описан у трех других евангелистов. Приведенный у Луки эпизод произошел в Галилее на более раннем этапе общественного служения Иисуса. Женщина-грешница вряд ли может быть отождествлена с героиней повествований Матфея, Марка и Иоанна, хотя такое отождествление нередко встречается как в святоотеческой литературе, так и в литургических текстах, о чем мы скажем далее.