Иисус Христос, или Путешествие одного сознания. Часть 2 - [23]

Как пробиться к сверхсознательному, когда твоя голова полностью загружена, а первоначальные позывы сверхсознательного подобны дуновению ветра. Когда иные посылы, ошибиться в которых невозможно, ложатся на голову не дуновением ветра, а дуновением из калорифера, за которым не слышно дуновения ветра. И как после этого поверить, что следующее дуновение принадлежит ветру? Но иногда наступало затишье. Делать все равно что-то было надо. Как-то лениво наступало чувство голода. Когда я его утолял, оно также лениво проходило. Ничего не делать было невозможно, но и делать ничего не хотелось.

Я понимал, что они немудры. Что, если они считают меня больным, посыл в мою сторону отрицательной энергии меня лишь спровоцирует на худшее.

Тело было разбито на несколько отсеков. Только что я исходил на нервы, как заплывая в другую половину тела, тонул в покое и гармонии. Прошло 2 недели после моего последнего звонка Павитрину. Боль в правом полушарии, как практически и во всем моем существе, не прекращалась. Как и чувство раскаяния за свое отношение к Павитрину. Понятно, что на все это я не обращал внимания. Однажды вечером я почувствовал, что у него происходит переосмысление моего поведения. Мое правое полушарие стала накрывать теплая волна, вызывающая у меня сострадание к себе с небольшим уколом. Я понимал что сострадание ко мне вызывает контраст человеческого отношения, накрывающего мою болящую рану. Одновременно с этим я услышал голос: "Иди!" Он был сказан голосом Павитрина так, будто я рвался туда идти, хотя я с радостью бы пошел, чтобы покончить с этим выяснением отношений. Вечером я опять почувствовал себя прозрачным. Я вышел на улицу и пошел на троллейбус. Я чувствовал, что меня, пусть несильно, но тянет назад Мать - мудрость, правящая миром, дух святой. Я осознавал, что этот фрагмент Матери принадлежит Павитрину его филиалу в моем поле. Идти не хотелось. Я чувствовал некоторое унижения от этого своего прихода. Тем не менее до остановки троллейбуса я дошел. Сесть в троллейбус меня остановил голос, мелькнувший мыслью в моей правом полушарии: "Не ходи!" Я не смог отдифференцировать его происхождение. Он был очень похож на посланную мне самим Павитриным идею. Я не мог его не послушаться. Я ведь не хотел ему навязывать себя.

Время было вечернее. По идее, они должны были только приехать с огорода. Я верил Учителю и слова Сатпрема о том, что не послушавшийся голоса рискует попасть в несчастье, продолжали надо мной довлеть. Я не знал кому мне верить: Учителю или обстоятельствам. Прошло 2 дня. Как и в прошлом году, я думал, что он придет ко мне в ближайшее время. Но в этот день вечером из района печени я увидел неживую структуру, лентой выходящую вперед, которую можно было назвать голосом. "Не ходи к Павитрину". Я чуть не подпрыгнул от радости. Она была точной копией того январского голоса, который мне сказал о несовершенстве Павитрина, о том, чтобы я не показывал ему все - всю книгу - мой выход из весеннего психоза 94 года. Этому голосу можно было верить. Я был почти уверен, что он был производным отношения Павитрина ко мне, - полевой структурой, передавшейся мне из-за его соответствующего отношения ко мне. Но сильно я об этом не задумывался. Как бы то ни было, этот голос в январе меня спас, можно сказать, от смерти, если проследить, к чему меня вело раскрытие души перед Павитриным. И сейчас ему можно было верить. Тем более, полное освобождение души давало ответы и на те вопросы, на которые я не мог ответить сейчас, а дело еще пока не шло к завершающему концу, и эти ответы мне пока были не к спеху. Точка опоры была найдена!

Но недолго она у меня продержалась. Спустя 2 дня я поехал к врачу, чтобы отдать ей отпечатанные фрагменты моей книги. Но она ушла на обед перед моим приходом, и я оставил один из интересных фрагментов в двери в виде записки. Дальше я поехал в фирму отдать девушкам печатать новые листы. Когда я подходил к зданию я почувствовал, что врач пришла на работу и читает мою записку. Понял я это по своему начавшему меняться отношению к жизни и к Павитрину. Вдруг я начал чувствовать его и наши отношения друг к другу такой дуростью, что стал не находить этому слов. Несмотря на то, что я понял причину этого, также как и другую - энергия врача наполняла собой энергоконтур моего существа, который был у меня этой зимой, когда я думал только о мире. Этот энергоконтур копировал очертания моего тела и головы энергетическими каналами в виде трубочек буквально параллелями и меридианами, только если зимой он накрывал мою голову с верхом, то сейчас только его внешняя часть, выходящая на спине на поверхность моего тела своей головой, находилась на высоте моих лопаток. Тем не менее, его целостность с моей энергосистемой и психикой из бездействующего отдела моего подсознания сделали его моим действующим подсознанием или уже сознанием, и я опять стал собой зимним. Нет, наверное, подсознанием. Я осознавал, почему я так сейчас переменил настроение и чувствовал, некоторую наигранность своих слов. Они были не в натяжку. Тем не менее говорил я искренно.