Их последняя встреча - [94]

В конце коридора заместитель директора, который несколько месяцев назад знакомил ее со школой, отчитывает угрюмого длинноволосого ученика в джинсовой куртке. Ей не слышно, что он говорит, но она может догадаться. «Избавьтесь от этой куртки. Подстригитесь».

Она думает о своей встрече со священником — совершенно поразительном событии. Таком странном и нереальном, что оно могло вообще не произойти.

Но оно произошло, думает она. Произошло.

Дверь открывается, и появляется Томас с экземпляром «Нантаскета» в руках. Он читает на ходу.

— Эй, — окликает его она.

— Линда. — Он оборачивается. — Привет. Не ожидал увидеть тебя.

— Что там у тебя?

— Смотри, — говорит он.

Томас открывает литературный журнал на странице, где напечатано стихотворение Томаса Джейнса. Она читает стихотворение.

— Очень хорошо, Томас. — И это действительно хорошо. — Поздравляю.

— Спасибо. Спасибо. — Он кланяется. — Что ты здесь делаешь?

— Ну, — говорит она. — Я разговаривала с мистером К. и, наверное, буду подавать заявление в колледж.

— Да? — Томас улыбается. — Да? — Он прижимает ее спиной к стене. — И куда?

— Ну, например, в Мидлбери.

— Хренов мистер К., — бормочет Томас.

— И, возможно, еще Тафте и Бостонский колледж.

— Не шутишь?

— Срок уже прошел, но он куда-то позвонил и объяснил, как он выражается, «мою ситуацию», ему сказали, что готовы рассмотреть мое заявление. Ну, так ответили пока только в Мидлбери.

— Он просто чудо! — Томас целует ее.

Их окликает голос откуда-то из глубины коридора.

— Никаких объятий между лицами противоположного пола во время занятий. — Стоя спиной к заместителю директора, Томас поднимает бровь. Мужчина ждет, уперев руки в бока. В любую минуту, думает Линда, он может топнуть ногой.

— Что тут такое веселое у вас происходит? — спрашивает он.

Стоянка превратилась в море слякоти. Сапоги Линды промокли.

— Теперь, когда мне поставили цепи, — говорит Томас, — температура, наверное, уже не опустится ниже нуля.

Он открывает дверь «скайларка». В машине так жарко, что Линда снимает пальто. Томас включает приемник.

— С зонтиком то же самое, — замечает она.

— Что?

— Если ты его не забываешь, дождя не будет.

— Давай отметим, — предлагает он.

— Давай, — соглашается она. — Где?

Он барабанит пальцами по рулю и думает.

— Отсюда недалеко есть классный ресторан морепродуктов, называется «Лобстер пот». Можем поехать туда поужинать.

— Серьезно? Сегодня среда.

— Ну и что?

— Завтра у меня контрольная.

— Позже позанимаешься.

— Мне нужно работать.

— Нет, сейчас не нужно, — говорит он, сдавая назад.

Они едут по узкой извилистой прибрежной трассе. Линда сидит, прижавшись к Томасу так, что ему приходится высвобождать руку, чтобы управлять машиной. Когда появляется возможность, он кладет руку ей на колено. Один раз он поднимает юбку, чтобы увидеть ее бедро. Потом его рука скользит под юбку. Она не отталкивает его.

Томас останавливается у заправочной станции, чтобы она могла позвонить в кафе. Она держится за нос, притворяясь, будто простудилась, пока Томас стоит рядом с будкой, стучит по стеклу и поет. «Помоги мне, Ронда. Помоги мне, Ронда». Когда они снова садятся в машину, Линда целует его так сильно и долго, что после этого он начинает хватать ртом воздух.

Когда они едут, заходящее солнце освещает деревья и старые дома у дороги, и некоторое время кажется, что мир радостно горит.

— Это лучший день в моей жизни, — говорит она.

— Правда?

Вода на болотах окрашивается в сверкающий розовый цвет. Томас сует руку под сиденье и вытаскивает бутылку чего-то похожего на виски.

— Что это? — спрашивает она.

— Выпить хочешь? Мы ведь празднуем.

В бутылке только половина. Возможно, есть вещи, которых она о Томасе не знает.

— Ты никогда не пила, — замечает он.

— Томас, мы можем где-нибудь остановиться? Я хочу тебе кое-что рассказать.

— Он занимался со мной сексом, — говорит она, быстро выдыхая.

Она ждет, пока откидной верх не накроет их, пока воздух не раздует его. Томас поставил машину на узкой полосе грунта у болота. От дороги их немного закрывает рощица деревьев, сверкающих и тающих в лучах заходящего солнца.

— Он изнасиловал тебя, — произнес Томас.

— Это не было изнасилованием.

Вот сейчас, думает Линда, Томасу лучше открыть дверь и выйти из машины, впустив внутрь холодный воздух. Ему нужно походить, собраться с мыслями, и, когда он снова садится в машину, она знает, что теперь между ними все будет по-другому.

— Часто?

— Пять раз.

Он откидывается на сиденье. У Линды немного кружится голова. Ей нужно поесть.

— Я так и знал, что было что-то такое, — спокойно говорит Томас.

— Ты знал? — Она чуть-чуть удивлена. И, возможно, слегка разочарована. Ее ужасную тайну все-таки разгадали.

— Я не знал наверняка. На самом деле, я некоторое время думал, что это мог быть твой отец.

— Мой отец ушел, когда мне было пять лет. Я рассказывала тебе.

— Я думал, что, возможно, ты врешь насчет того, когда он ушел. — Томас не осуждает ее. В его фразе чувствуется понимание: она была вынуждена так поступать.

— Это было ужасно?

— Это не было ужасно или не ужасно, — отвечает она осторожно. И через минуту добавляет: — Я полагаю, нам не стоит больше говорить об этом.