Их невинная заложница - [22]

Девушка раздраженно фыркнула:

— Я не могу есть.

— Ты не любишь яйца? Я приготовлю что-нибудь другое.

Она прикусила губу в замешательстве, очевидно не желая называть причину.

— Я не могу есть, потому что платье слишком узкое. А выбраться из него самостоятельно у меня не получится. Я пыталась. Не смогу расстегнуть пуговицы на спине.

«Вот черт. Он должен раздеть ее». Фантазия и ночной кошмар Лоу смешались воедино.

— Повернись.

Кинли замешкалась.

— Я обещаю не прикасаться к тебе. И буду аккуратен. Не хочу поставить тебя в неловкое положение.

Девушка медленно развернулась, словно не была уверена в том, что это хорошая идея. «Но если она хочет вылезти из платья, какие еще варианты остаются?»

Наконец, Кинли повернулась, демонстрируя сложно-скроенную спинку платья. Лиф был плотным, в хорошем смысле, и он не мог не заметить, как он подчеркивал изгиб ее талии, как на фоне кружев сияла кожа и выглядела такой кремовой и чертовски нежной. Он отчаянно хотел прикоснуться к каждому обнажаемому им участку тела, но не мог. Его мозолистые руки не были достойны прикасаться к чему-то столь изысканному — как ее кожа.

Райли сел на диван, раздраженно качая головой:

— Нам и не нужно ее пытать. Это платье сделает все за нас. Стоит оставить ее в этой фигне до тех пор, пока не расскажет нам нужную информацию.

— Мы не будет этого делать. — Лоу злобно посмотрел на Райли, затем перевел взгляд на пуговицы. «Будут ли мозоли на его руках портить шелк?»

— Ты не можешь расстегнуть их? Платье очень узкое? О, Боже. Ты хочешь разрезать его? — в ужасе спросила девушка. — Оно, правда, очень маленькое для меня. Бекс была права, мне не стоило выбирать это платье.

Бекс была той еще стервой. Платье было идеальным.

— Оно идет тебе. И отлично сидит. Оно должно обрамлять все твои изгибы, детка. — «Проклятье». — Прости.

Кинли посмотрела на него через плечо:

— Извинения приняты. Обычно я люблю ласковые обращения. Но не от моих похитителей.

«Должно быть, в ее жизни есть кто-то, кто обожает ее, кто зовет «деткой» или «милой» каждый день».

Лоу дотянулся до верхней пуговицы, его руки немного подрагивали.

— Ничего, если я уберу твои волосы, чтобы добраться до пуговиц?

Мягкие, медовые пряди были везде, длинные шелковистые локоны, заставляли мужчину мечтать о том, как он зажмет их в кулаке, когда будет глубоко в нее погружаться. Лоу подавил свою похоть.

— Пожалуйста. Я могла бы и сама, но руки слишком сильно болят. Думаю, я спала в неудобной позе.

Убрав в сторону занавес золотых локонов, Лоу уставился на изящную шею и женственные плечи Кинли. «Боже, Теперь он был «похотливым копом». Что он делает?» Он смотрел на спину девушки и думал обо всем, что хотел бы с ней сделать, как только разденет ее.

Выругавшись, Лоу заставил себя двигаться. Он начал расстегивать пуговицы.

— Я сожалею о твоих руках. Мы пытались расположить тебя как можно комфортней.

— Черт, большую часть времени он держал тебя на руках, как ребенка, — вмешался Райли.

— Что? — Кинли была шокирована мыслью, что они были рядом, пока она спала.

— Не мог бы ты заткнуться? — рявкнул Лоу. — Теперь она считает нас извращенцами. У нас есть цель — убедить ее в том, что Дженсен подонок. Давай не будем отклоняться от намеченного пути.

Как только они останутся наедине, у него будет долгая беседа с братом. Особенно, если учесть, что Кинли расслаблялась, в ответ на его попытки быть нежным. Это работало, но Райли продолжал злить девушку.

— Я невменяема, когда нахожусь под влиянием чего-либо. Боже, пожалуйста, скажите, что я не сделала чего-либо, о чем буду жалеть.

«Как Райли или Доминик могли считать ее манипулирующей сукой?» Сейчас она находилась в заложниках у трех мужчин, которых не знала и переживала, что могла сделать что-то неправильное. «Кинли не охотница за золотом». Она была идеальной сабой: сладкой и мягкой. Тем не менее, в ней был стержень. Окружающие ее люди пользовались добротой девушки и желанием угодить другим. Она, несомненно, не умела отказывать. Ей нужен сильный доминирующий партнер, который будет превозносить ее и поддерживать. Но это будет не он. Он должен убедиться, что Доминик не «разорвет» ее в поисках истины.

— Ты была очень милой, — ответил Лоу.

— Ты просила жениться на тебе, — с усмешкой сказал Райли.

Девушка снова напряглась.

— Ну, очевидно это «говорили» наркотики. Я показала свое истинное лицо, когда была не под коктейлем из Бог знает чего. Я укусила тебя. И сделаю это снова, если ты прикоснешься ко мне.

Лоу расстегнул половину пуговиц, но теперь возникла другая проблема. На Кинли было надето тончайшее, кружевное белье с металлическими косточками. «Корсет». Она была в корсете и была прекрасна. Черт, девушка будет роскошно выглядеть, представ перед ним в одном лишь корсете, крошечных стрингах и на шпильках. И в его ошейнике, конечно же. Но он никогда не заставит ее носить корсет так долго. Никогда.

— Ты вообще можешь дышать?

— Корсет, это то, что я вижу? — Райли нравились женщины в корсете, и он был поражен тем, что Кинли тоже носила их.

Кожа девушки залилась румянцем. «Она не сможет убедительно врать. Румянец всегда будет ее выдавать». Лоу посчитал это плюсом.