Их кто-то дергает за веревочки - [2]

Романюк двинулся в сторону "Грозы" и локатор стал надвигаться на солдата черной исполинской тенью. На территории почти не было освещения за исключением прожектора и нескольких лампочек возле гесеэма. Но они еще больше сгущали тени там, куда их свет не доходил. И в ясную погоду ночью небо было усыпано звездами и даже бледной змеей протянулся Чумацкий Шлях над головой. А спутники носились по небу во всех направлениях. Романюк родился и жил в городе, и там такую каритну можно было увидеть очень редко. Ему нравилось смотреть на звезды, следить за спутниками, дышать терпким степным воздухом, чувствовать в руках надежный АКМ, а на бедре - запасной магазин. Ну что может случиться с ним, если он не спит на посту. Если не спит...

*** Романюк старался не вспоминать первый свой наряд часовым. Он не знал, что заставило его проснуться. Но это спасло ему жизнь. Чуть позже - и не помог бы даже АКМ...

Его перевели из духов в самцы. Он уже первым из своего призыва ходил на приемный на самостоятельные дежурства, за три месяца выучив морзянку, и мог на приличной скорости принимать радиограммы и донесения о воздушных целях. Конечно, цифры принимать легче - их всего 10, и напевы их проще, хоть и из пяти слогов:

- и-тооооль-коооо-оооод-наааа (точка и четыре тире - 1),- две-не-хоооо-роооо-шоооо (. . - - - 2),- три-те-бе-маааа-лоооо (. . . - - 3),- че-тве-ри-ти-каааа (. . . . - 4),- пя-ти-ле-ти-е (. . . . . 5),- поооо-ше-сти-бе-ри (- . . . . 6), - даааай-даааай-за-ку-рить (- - . . . 7),- воооось-моооо-гоооо-и-ди (- - - . . 8),- ноооо-наааа-ноооо-наааа-ми (- - - - . 9),- нооооль-даааа-оооо-коооо-лоооо (- - - - - 0).

Романюк даже напевал их, когда исчерпывался запас песен. А с буквами было сложнее. Там количество слогов варьировалось от одного до пяти. С пятью была одна буква - Э: э-ле-роооо-ни-ки (. . - . .). А другие... Ну, например, как отличить Щ от З на большой скорости :

- щаааа-ваааам-не-щаааа (- - . -) и - заааа-каааа-ти-ки (- - . .).

Но у Романюка был хороший музыкальный слух. А это для радиста немаловажно. Без слуха пойдешь в планшетисты, раз уж попал в ПВО, будешь ползать по планшету со стеклографом.... И вот он первый раз шел в наряд часовым. Наряд вообще состоял в части из 7 человек - дежурный по роте из числа ефрейторов и сержантов, один на кухню, двое дневальных - один на тумбочку, второй на улицу, и трое часовых. Новый наряд заступал в 18:00. Первый часовой - с 18:00 до 22:00, второй с 22:00 до 2:00, третий с 2:00 до 6:00 и дальше аналогично. Романюку тогда "выпала" третья смена. Самая сонная. Хоть наступила зима, было относительно тепло. А если под афганку одеть свитер - жить можно. Правда шея оставалась открытой - шарфов не было. Да и перчатки - большая редкость. А поверх сапог - валенки. Романюк шел на смену с одним желанием - найти укромное, недоступное ветру местечко и баиньки, а утром будь-что будет.

Он так и сделал. Правда, местечко искал с полчаса, если не больше. Снега еще не было. Но земля - мерзлая и покрыта высохшей желто-бурой травой. Между складами летом росли высокие бурьяны. Их так и не скосили. Сейчас они засохли - замечательная постель, если нарвать их и выстелить землю. Голова и туловище - на одном склоне, ноги - на другом вверх, а задница посредине. Чудненько. Но немного неудобно. И можно простудить почки. Зато ветер не задувает.

Небо было чистым, и в небе сияла полная Луна. Романюк лежал и смотрел на полет спутника. Тот уже приближался к горизонту, и солдат скорее угадывал, чем видел, движущуюся в небе точку.

Ремень автомата он перекинул через одно плечо, и автомат лежал на груди. Приятно было ощущать его тяжесть. Одной рукой он держал АКМ за ствол, другой - за приклад. Включилась "Гроза-1" и начала набирать обороты, убаюкивающе гудя. Где-то залаяла, а потом и завыла на Луну дикая собака. Романюк тихо передразнил ее и стал погружаться в сладкую дрему под нежный гул РЛК. Сейчас он не помнил, что ему тогда снилось...

От чего он проснулся, до сих пор Романюк сказать не мог. То ли от того, что выключился РЛК (значит проспал он часа два), то ли подсознательно почувствовал опасность. Просто внезапно сон как рукой сняло, он открыл глаза и увидел прямо над собой оскалившуюся собачью пасть. Инстинктивно Романюк двинул ее автоматом и откатился в сторону. Удар получился не сильный - он укоротил до предела ремень, - но достаточный, чтобы отогнать пса. Пес зарычал, но отошел. Романюка напугали глаза собаки - сверкающие голодной злостью в свете Луны.

Солдат вскочил, и пес, поскуливая, удрал. Когда выбранная им жертва лежала спящей, псу было легче с ней справиться. Он вцепился бы в горло, ничем незащищенное, и уже не выпустил бы ни за что. А сейчас жертва стояла на двух ногах с тяжеленной палкой в руках - Романюк снял ремень с шеи и держал АКМ наперевес, готовый к атаке животного. Стрелять бы он не стал. Просто отбивался бы автоматом, как дубиной. Но пес удрал.

Только сейчас Романюк понял, как он был близко к смерти. Даже ощущал ее смрадное дыхание из пасти собаки...

*** Со временем воспоминания об этом стерлись, забылись. Романюк очень редко уже вспоминал этот случай так ярко и полно, как сейчас. Ведь прошло 9 месяцев. В армии это срок немалый, да что там, большой. Но сегодня воспоминание было самое яркое за все это время. Ярче даже тех снов с окровавленными собачьими мордами, что снились ему несколько недель после происшествия.