Их было четверо - [42]

Сейчас на эти радиопеленгаторы возлагались все надежды.

Вместе с Сергеем Петровичем работал во дворе института и Владимир Яковлевич Вада. А Кривошеин был в лаборатории – на тот случай, если вдруг Тима и Катя вернутся самостоятельно, хотя это было маловероятно.

Сергей Петрович проверял аппарат, когда к нему подошёл невысокий, грузный Кулешов, бухгалтер института:

– Здорово, Долинский.

Он крепко пожал протянутую ему руку.

– Вот что, Сергей, – помолчав, начал он: – хочу сказать, что все мы готовы тебе помочь. Ты только говори, что нужно. Всё сделаем.

– Спасибо, – сказал Сергей Петрович. – У меня сегодня весь Джохор перебывал. И ребята из школы приходили. Не знаю, как и благодарить…

– Да какая тут благодарность! Само собой разумеется… – Помолчал. Потом спросил: – А жена как?

Сергей Петрович только рукой махнул:

– Плохо… Беда двойная: Тима не один, с ним девочка… гостила у нас!

– Слыхал, слыхал… Может, обойдётся? – неуверенно сказал Кулешов.

– Надеюсь… Не хочу и думать о чём-либо другом…

– Я тут тоже горсточку листьев собрал, – немного смущённо сказал Кулешов.

Ему это занятие казалось каким-то несерьёзным.

Хотя он и не раз бывал в лаборатории и видел процесс превращения на чёрной плите, но всё же не укладывалось в голове, что в тоненьком листочке может быть человек, и даже не один! Впрочем, если был один то почему бы и не быть там хоть сотне?

Сергей Петрович молча положил листья в стоявшую неподалёку корзинку. Пришёл молодой лаборант, чтобы отнести их в лабораторию для исследования.

Сергей Петрович вопросительно взглянул на него. Тот только отрицательно покачал головой. Ничего утешительного.

Появились Ван и Виктор тоже с листьями. Вид у них был замученный. Они ни на минуту не присели с тех пор, как вернулись из своего злосчастного путешествия.

Задавать вопросы они боялись. Да к чему спрашивать! И без того по лицу Сергея Петровича видно, что нет хороших новостей.

Виктор мучился ужасно. Он порывался было признаться в своей вине Сергею Петровичу, но язык у него не поворачивался.

Ван понимал, что происходит в душе товарища, и как-то сказал ему:

– Не говори сейчас, Виктор, никому. Делу не поможешь, и не до тебя сейчас…

Виктор ничего не ответил. Он вообще почти перестал разговаривать. На сердце у него лежал камень. Он так давил, что, казалось, трудно было дышать. «Зачем, зачем я это сделал?..» – твердил про себя Виктор.

До поздней ночи собирали мальчики листья, в темноте ходили с фонариками, пока не почувствовали, что ноги их больше не носят. Ведь предыдущую ночь они не спали!

Ночевать пошли к Вану. Там, не раздеваясь, бросились на постель и забылись тяжёлым сном.

Рано утром вскочили и снова отправились на поиски.

Ранним утром поднялись и Долинские. Оба не спали. Сергей Петрович вернулся домой в третьем часу ночи. Аппараты были собраны, но пришлось отпустить людей хоть на несколько часов. Все очень устали – нужно было дать им немного поспать. Решили выехать на поиски в шесть утра.

– А где же Ван и Виктор? – вспомнила Мария Николаевна.

– Они не хотели тебя тревожить, – отвечал Сергей Петрович. – Пошли к Вану.

Мария Николаевна забеспокоилась. Вчера она забыла обо всём на свете, а сегодня привычка заботиться о других вступила, помимо её сознания, в свои права. Она приготовили бутерброды, налила в термос кофе и велела мужу отдать всё это ребятам.

– Пусть обязательно поедят, – наказывала она. – А то ещё с ног свалятся, бедняги.

Сергей Петрович ласково обнял её за плечи:

– Ничего, Маша, мы их найдём! Может быть, даже сегодня они будут дома!

Мария Николаевна тяжело вздохнула.

Грузовик с установленной в кузове высокой башней стоял на дворе института, готовый к выезду. Аппарат, его рабочая часть, находился на башне.

Чем выше стоит радиопеленгатор, тем большую площадь может «прощупать» его антенна, настроенная на волну передатчиков Кати и Тимы. Передатчики эти должны работать даже в том случае, если основные приборы выйдут из строя; тогда автоматически включается аварийный, беспрерывно посылающий волны в эфир.

Прежде вся трудность заключалась в том, что мощность этих передатчиков была очень мала, принимать их можно было только на расстоянии двадцати – тридцати сантиметров. Но теперь эта трудность была преодолена. Новый пеленгатор был настолько чувствителен, что мог улавливать сигналы на расстоянии до семидесяти метров. Поэтому всю площадь, где примерно могли находиться путешественники, разбили на квадраты размером 100 #180; 100 метров.

Антенна пеленгатора медленно вращалась и в то же время постепенно меняла свой наклон. Стоило ей поймать сигнал передатчика одного из пропавших путешественников, и она бы немедленно остановилась. При этом должно было включиться устройство автоматического управления, под действием которого грузовик с пеленгатором медленно покатился бы к той точке, где работает передатчик. Подойдя почти вплотную к источнику сигнала, грузовик должен был автоматически остановиться.

Теперь антенна пеленгатора указывала бы на участок площадью всего около ста квадратных сантиметров. Этот участок уже не трудно обследовать с помощью микроскопа, который находился тут же, в машине.