Игры в заботу - [41]

Часть 35

POV ГАРРИ

Я проснулся в том же месте, что и был, но ни холод, ни туман, ни моя нескончаемая усталость не ушли к этому времени.

Встав и еще раз поежившись от холода, я побрел дальше.

Я теперь просто жду момента, когда меня заберет этот зеленоглазый. Я готов прожить всю жизнь в той темной комнате, но только не тут. Надоело мерзнуть, ничего не видеть и каждую минуту натыкаться на вставшую передо мной стену.

Стук моей обуви о пол эхом раздается по всему этому лабиринту. Мне приходилось оглядываться из стороны, боясь, что кто–то очень страшный подойдет ко мне, а потом неожиданно нападет со спины. Я вспоминал все самые страшные фильмы, сны и моменты в своей жизни, навязывая себе еще большую жуть. Вздрагивая от каждого шороха, я шел вперед, изредка сворачивая с пути.

Внезапно, до моих ушей дошел звук иных шагов. Я резко остановился, начиная истерично смотреть вокруг.

— Это место сводит с ума, да, Поттер? — знакомые зеленые глаза сверкнули в густом тумане, освещая мне темноту.

— Что тебе н-нужно? — дрожа, начал я, а мой двойник подошел еще ближе, скала в улыбке острые зубы.

— Ой, а ты стал параноиком, а? — лукаво произносит он.

— Я не псих! Я не буду таким, как ты! — завопил я, подмечая, как сильно сейчас похож на плачущего Дадли.

— Конечно, не будешь. Ты уже такой, Поттер, — его тонкие пальцы касаются моей шеи. — Холодно, да?

Я ничего не ответил.

— Я знаю, что холодно, Поттер. И туманно. И темно. А еще пусто, жутко, безвкусно и страшно. Я тут живу несколько дольше, чем ты… — он продолжал, думая, наверное, сломить меня окончательно.

— Бери мое тело! — начал я. — Бери все, что угодно, но вытащи меня! — отчаянно закричал я, опускаясь на пол от истощения. — Только вытащи отсюда…

— Ох, какая незадача, да, Поттер? Тут не просто холодно. Тут еще и очень страшно, да? Мне уже сорвало крышу, а вот когда будешь ты… — А зеленоглазый был доволен. Упивался моим страданием.

— Ты жесток и бесчувственен… — начал упрекать его я, но был перебит своим внезапно разозлившимся двойником.

— Я жесток и бесчувственен?! Я?! — закричал он. — Оглянись! Ты намного хуже!

Он исчез в густом тумане, а я сорвался.

— Я хуже? Я‑то? — ору, ударяя кулаком о стену. — Я себя не запер тут! Я не оставил человека на съедение холоду и страху! Я не такой монстр, как ты!

Слезы катились по моим щеками, истерика не желала отступать.

— И не смей говорить, что я слабак, раз плачу! Я слишком долго терпел это! Не проронил и слезинки! — я адресовал это зеленоглазому, так и не будучи уверенным в том, что он это слышит.

Что я сделал, а? Ну что? Почему какой–то псих запер меня в столь странном месте, отдав в лапы смерти? Я боюсь. Мамочка, как же страшно. Убейте меня, только тихо. Не пугайте еще больше. Буду счастлив, если умру спокойно.

Двойник сказал, что я могу выбраться, найдя синюю дверь. Я тут мало что синей, я тут ни одной двери не нашел. И найду ли? Нет, конечно, нет. А что я могу? Ведь я Гарри, всего лишь Гарри.

Я поднял глаза, пытаясь разглядеть что–то в темноте. Надо идти дальше, иначе совсем замерзну.

Но увиденная картина меня ужаснула. Вокруг была сплошная стена. Без щели, без дороги, без выхода.

Часть 36

POV ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ ГАРРИ

Достал. Как же он меня достал. Весь такой из себя крутой, упорный. Кричит мне: «Я выберусь, а ты — псих! Тело мое!». Ой, ну и чего ты добился, мальчик, который выжил?

После этого его скандала в темной комнате, я выкинул пацана в место, называемое его собственной душой. Теперь пусть хоть самоубийством кончает, мне плевать.

И куда же девается его решимость, а? Чем дальше он уходит в собственную душу, тем больше он походит на плаксивую девчонку лет четырех, которой не захотели покупать куклу.

А раньше ведь таким высокомерным был. Самый крутой, самый офигенный и вообще самый–самый! А как только узнал, что волшебник, так «корона» на голове еще и светиться начала.

Тебе, конечно, хорошо было, Поттер. А вот там, где жил я, все медленно гнило и пахло плесенью.

А сейчас мальчик запутался! Запутался, да? Видит стенку, но потом сразу в обход идет. Ведь такие тупики не самая новая вещь в его жизни. Он ведь видит проблему и сразу обходит! Ай–да молодец, Поттер! Прекрасно, блестяще, умопомрачительно!

Вот только по прежнему тухло, жалко и гнило.

И куда уже успела деться наша гордость, м–м–м? Наверное, потерял ее, бедняжка. Ну ничего, сейчас придут добрые папенька с мамочкой и обязательно успокоят.

Ой, нет их, да? Сиротинушка — Поттер. Но ведь у него и друзья есть. И Лилит, и Джек, и Зелел. Не плачь, Поттер, они вытрут сопли. На то ведь и есть друзья!

Я псих? Я‑то?

Ох, а как этого раньше нельзя было заметить, а, Поттер? Ну ничего, скоро мальчик, который выжил, тоже таким станет.

Я тоже человек, Поттер. И это тело по праву мое. Плачь, ори, но, Поттер, этого не изменить.

У меня, знаете ли, тоже были планы на будущее. Пока этот мальчишка рос, что он делал хотя бы с кем–то, я был совсем один. Я жил в этом холодном и страшном мире, оставаясь наедине со всеми грехами и кошмарами Гарри Поттера.

Когда мальчишке было пять, ему подарили какую–то ржавую трубу, чему он был не очень рад, так как Дадли получил больше. Я наблюдал. Я всю жизнь наблюдал за Поттером. И на мое пятилетие я сидел совсем один, окруженный туманом и холодом, задувая свечи на воображаемом торте и мечтая о том, чтобы хоть кто–нибудь подарил мне ржавую трубу.