Игры в «Русский М&А» - [45]

Аффилированные с НЛМК зарубежные компании приобрели контроль над Dansteel (Danish Steel Werke) в Дании, которая производит 800 тыс. тонн стали, из которой 450 тыс. — прокат. Цель — уйти от антидемпинговых процедур Евросоюза: Dansteel должна прекратить плавку стали и сосредоточиться на прокате, слябы для производства которого она будет получать из Липецка. Таким образом, прокат, произведенный Dansteel, будет считаться датским и произведенным в ЕС.

«Северсталь» успешно внедрилась на американский рынок, купив третьего в стране производителя стали — компанию Rouge Industries, основного поставщика автомобильного проката, основанную еще в 1920 г. Генри Фордом.

Кипрская компания Gallagher Holding Ltd., на 100 % принадлежащая главе «Газпроминвестхолдинга» Алишеру Усманову, приобрела в марте прошлого года за $40 млн. 5 % англо-голландского сталелитейного концерна Corus Group Plc, капитализация которого с момента слияния в октябре 1999 г. британской British Steel Plc и голландской Hoogovens, упала с $3,86 млрд до $821 млн. Год назад эта покупка была расценена наблюдателями либо, как портфельная инвестиция «на вырост», либо как ожидание банкротства Corus с надеждой заработать на продаже компании по частям.

Однако произошло то, чего никто не ожидал: Усманов не только стал сам скупать акции Corus ежемесячно, но и привлек к этому увлекательному процессу своих российских партнеров.

ЯИЧНИЦА С БЕКОНОМ

Информацию об увеличении Алишером Усмановым своего участия в Corus поначалу в британской прессе никак не комментировали купил и купил. Но когда Усманов в конце прошлого года, доведя свою долю в Corus до 10 %, потребовал себе место в совете директоров — разразился скандал.

Чтобы понять корни этого скандала, надо немного погрузиться в историю британской металлургии.

Национализация всех средств производства и распределения предусматривалась программой лейбористской партии, начиная с 1918 г. Частичная национализация была проведена как лейбористским, так и консервативным правительствами в период между мировыми войнами; особенно это коснулось радиовещания, линий электропередачи и общественного транспорта в Лондоне. Первым национализированным предприятием стал Банк Англии.

Во время Второй мировой войны британская бюрократия настолько подмяла под себя бизнес, что общественный строй в Британии называли государственным капитализмом. Достаточно припомнить, что распределение продуктов по карточкам, вынуждено введенное во время войны и блокады островов, сохранялось еще десять лет после победы, а карточки на бензин продержались на острове практически аж до запуска в космос Юрия Гагарина. В послевоенный период в Британии по нарастающей шла национализация промышленности, конец которой положила только баронесса Тетчер.

Первая попытка полной национализации отрасли относится к Акту «О железе и стали» 1947 г. По нему в 1949 г. были национализированы все предприятия сталелитейной промышленности Британии, но они, став государственными, продолжали действовать как отдельные самостоятельные структуры.

Компания Bntish Steel (британская составляющая настоящей Corus Group Plc) была создана в 1967 г. как государственная монополия в черной металлургии на основании Акта «Об угле и стали», British Steel Corp. объединила отрасль в одну гигантскую государственную компанию, консолидировав 90 % всей металлургии страны 22 комбината и 42 сталелитейных завода и давала работу более 220 тысяч рабочим в Уэльсе и Англии. В условиях парламентской демократии — это больше полумиллиона избирателей, компактно сосредоточенных в округах, выбирающих депутатов в Палату общин, где большинство формирует правительство.

Постоянно работая на грани убыточности, эта государственная монополия всегда была предметом жарких дебатов между консерваторами и лейбористами, не столько по экономическим, сколько по политическим мотивам, но государственные дотации она получала исправно.

Лейбористы и фабианцы видели в национализации (а кроме металлургии были национализированы угольная, газовая промышленность, весь транспорт и энергетика) путь к построению настоящего социализма, не извращенного большевизмом и коммунизмом. Консенсус между лейбористами и консерваторами достигался лишь в вопросе полной занятости населения, которое обеспечивала национализация. Только глубокий кризис этих отраслей в 80-х гг. прошлого века вынудил лейбористов не сопротивляться тетчеризму с его программой сплошной приватизации промышленности и закрытию убыточных предприятий.

British Steel была приватизирована в 1988 г. но так и осталась монополией на британском рынке. Несмотря на всю свою антимонопольную трескотню дробить ее г-жа Тетчер не стала.

Приватизация принесла с собой сокращение рабочих мест, закрытие непрофильных предприятий, что вызывало бурное противостояние партий в парламенте, но не обеспечила металлургам процветания. Капитал компании был настолько сильно распылен, что менеджмент British Steel в своих решениях привык действовать без оглядки на акционеров.

Через десять лет было принято решение по выходу из затянувшегося кризиса — слияние в единую компанию с успешным голландским концерном Hoogovens NV (70 % производства стали в Нидерландах), которое состоялось в 1999 г.