В благоговейном страхе все семеро стояли на обзорном мостике. Расстояния сжались, массы разбухли, время расширилось. Доплеровский сдвиг коснулся почти всех звезд впереди и вверху, хотя некоторые все еще тускло сияли. Аберрация обратила остальные в одно серхъестественное созвездие, обнимающее необъятную ночь.
И именно под его светом капитан Кинг поставил своих людей на колени в молитве благодарности Богу. «Небеса объявляют победу Бога, и небесный свод показывает творенье его рук… Потому что я считаю твоим, небо, работу, которую делают мои руки, луну и звезды, которые ты предопределил. Что такое человек, мысль которого есть ты, и что такое сын человеческий, которого ты посетил?»
Но Асклунд стоял в вертикальном положении, смотря вперед, как будто в лицо врагу.
После этого они возобновили станции, включили суперпривод, автоматические оптические компенсаторы создавали иллюзию, что они снова находятся в знакомой вселенной, они повернули, чтобы встретиться со своими товарищами.
Голос за кадром:
В условиях межзвездного полета внутренняя радиация не проявляет себя. С надлежащими предосторожностями команды с других кораблей швартовались к «Уриэлю», выражали сочувствие и забирали записи с посланиями, чтобы отвезти домой.
Некоторые послания были сумбурны, некоторые — высокопарны, некоторые — слезливы. Асклунд улыбался почти сухо в камеру, хотя в его словах сквозила нежность:
— Дафна, дорогая, ты помнишь ту старую-престарую балладу, переведенную мною для тебя, о мертвом рыцаре, который возвращается к своей возлюбленной? Ты помнишь, что он говорил ей?
Каждый раз, когда ты плачешь,
Каждый раз, когда печальна,
Я в гробу своем от боли
Истекаю кровью тайно…
Каждый раз, когда смеешься,
Каждый раз, когда поешь ты,
То в гробу моем от счастья
Расцветают жизни розы…
Пожалуйста, сделай мне этот подарок. Живи. Дай мне знать и порадоваться, что ты счастлива. Потому, что я — тоже живой, не забудь об этом. Это не гроб. Мы можем прожить жизнь с пользой, если нам помогут. Если ты сможешь помочь, Дафна, тем, что ты не будешь скорбеть, а просто жить…
Там было еще что-то.
Голос за кадром:
«Уриэль» оставался в пути в то время как команда старалась полностью оправиться от своего тяжкого испытания. А тем временем Корпус астронавтов обсуждает, что лучше всего можно для них сделать. План готов, спасательная миссия работает в полную силу.
Дафна с трудом справилась с рыданиями и прошептала мне в ухо:
— Синклер! Я полечу тоже!
Но до тех пор пока она не вернулась с тренировок, я не узнал даже частично, как она проложила себе дорогу. Рекомендаций, которые ей удалось выманить у меня, было явно недостаточно, несмотря на то, как яростно я их отстаивал.
Член правления Джарвис:
— Чепуха! Зачем беспокоиться и тратить деньги на обучение новичка для единственного полета, когда у нас есть профессионалы? Да еще женщину? Черт побери, ведь ей же понадобится отдельная уборная!
Секретарь Вардо:
— Ну да, Вооруженным силам не будет вреда от того, чтобы совершить хорошо освещаемый в прессе акт сочувствия. Но разве милосердно позволить им встретиться на пару недель в переполненном салоне корабля, не снимая скафандров?
Пастор Бенсон:
— Во-первых, пристойность. По крайней мере женщине одной будет чрезвычайно трудно путешествовать и работать среди мужчин в тесном общении, не сделав явным того, что следует скрывать. Во-вторых, мораль. Она ничего не сможет поделать с тем, что станет причиной вожделения. О, конечно же, я понимаю, что ничего непристойного не случится. Однако мысли будут отвлекаться от божественного, от концентрации на постоянных обязанностях, что, возможно, в этом окружении повлечет за собой опасность. Третье, и самое основное: — разве не может неожиданный и отвлекающий внимание ее вид — вид привлекательной женщины, возникшей на короткое время среди мужчин, которые приговорены всю жизнь остаться холостяками (и не только ее муж, но и все семеро, молодые и полные жизни), не может ли это ослабить их решимость принять волю Божью? Разве не могут воспоминания начать преследовать их, пока в конце концов они не перестанут верить в Его милосердие и не попадутся в когти дьявола?
Я был ошеломлен, когда пришло положительное решение. Но я был слишком занят, чтобы уделять много времени Дафне и выслушивать ее планы. И она сразу же была отправлена на базу на Луне на два месяца интенсивных тренировок, а за это время моя нагрузка удвоилась. Команду не соберешь с бухты-барахты, не затолкаешь в корабль и не умчишься в космические просторы. Подумать только, что произошло с «Уриэлем», а ведь все считали, что все точно выверено. Операция, которую возглавлял я, вмещала еще больше неизведанного.
Может быть ты, археолог, удивишься почему. В вашей ультрасложной астронавтике (если Бог еще не прикроет технологические цивилизации, чтобы мы не делали своим идолом материальный прогресс) ничего не может быть проще, чем послать оба корабля в суперприводной полет параллельно друг другу и передать груз? Ну, возможно, вы будете знать, как утихомирить такие скорости и сделать так, чтобы их жертвы спокойно воссоединились с человеческой расой.
