«Уриэль» покидает флотилию. Запись кинохроники включает кадры Асклунда за работой. Он считывает ряд цифр, потом коротко улыбается, его голову венчает ореол звезд, он кивает и кричит:
«Пока, всего хорошего!»
Ногти Дафны впились в мою руку до крови. Я не пошевелился.
Потом идет короткий эпизод полета в суперприводном полете. «Уриэль» перемещается все ближе и ближе к аду перед тем, как возвратиться к нормальному состоянию, все виднее, все незащищеннее. Из защитных форсунок вырывается облако плазмы, которое плывет над покровом из защитных полей вокруг корпуса корабля, окутывая его как слабо сверкающий кокон. Это защитит его не только от урагана заряженных частиц, но и от смертельно опасных фотонов… от большинства. Как только доза за бортом приблизится к безопасному уровню, корабль полетит быстрее света.
Эти события должны быть показаны в воссозданном виде. Никакие внешние объективы не могли бы так близко подсмотреть работу человека на фоне блеска туманности. Никакой луч, несущий информацию, никакой приемник так близко не мог пронзить дикое электричество вокруг. То, что мы видели, — это просто вид в стиле импрессионистов, огромный корабль вдруг начинает вращаться, сокращаться в размерах, пока не исчезает из виду, а потом пропадает в огне. Затем, глазами ангелов, мы видим огромный шар, раскаленный до белизны и все еще разрушающийся, не слишком выгоревший и сжатый, но все еще сияющий, который за какие-то секунды пересекает их орбиту. И мы видим пятно, которое представляет собой «Уриэль». И это пятно ввергается туда.
На переднем плане стрелки, резко застывшие на приборах, цифры на экранах, так быстро сменяющие друг друга, что за ними невозможно проследить, отчаянное стрекотанье принтеров; потом — люди, за чьей решительностью прячется ужас.
Голос за кадром:
Без предупреждения энергия упала. Инженеры Смит и Поликард едва смогли наскрести несколько «эрго», чтобы поддерживать защитные поля от радиации. Ничего не осталось для полета в суперприводе ни для энергетического прыжка. Разрушение магнитодинамического поля значило бы смерть за какое-то мгновение. Ничего не оставалось делать, как заняться работой — найти причину неисправности и осуществить ремонт — пока «Уриэль», беспомощный, менял направление и его притягивало, как комету, гравитацией двух солнц, которые вместе были тяжелее самого Солнца.
Орбита была установлена заранее, чтобы вращаться на безопасном расстоянии от горячего приятеля, несколько ближе к его холодному товарищу. Никто не ожидал, что эта орбита настолько увеличится, что почти коснется прилегающей к солнцу планеты. Но это произошло.
За точкой потянулась алая полоса, которая отмечала ее путь через космическое пространство. Поначалу на экране все шло в ускоренном темпе. «Уриэль» имел большое отклонение в сторону двойной звезды, чья масса усиливала его все сильнее. Тем не менее кораблю потребовалось несколько дней, чтобы достичь апастрона.
Позднее, пошли замедленные съемки. Поскольку вблизи скорость возрастала, возрастала и возрастала с головокружительной быстротой сверх той, которая могла бы возникнуть при простом притяжении предмета предметом. «Уриэль» уже вращается вокруг нейтронной звезды как раз напротив бывшей суперновой, заходя в ее тень, что и спасает людей, поскольку радиация так увеличивается, что проникает через защитные экраны в таком количестве, что звенят все сигналы тревоги. Ускорение поднимается за пределы полумиллиона «g», пять тысяч километров в секунду за одну секунду. Таким образом корабль отправляется в космическое пространство через мерцание квантов, слишком быстро для их повторного облучения от взрыва звезды, которое могло принести ему смерть. Ускорение снова спадает, но к этому времени «Уриэль» уже следует со скоростью света, стараясь ее обогнать.
Голос за кадром:
Тела, настолько массивные, как эти два, вращаясь с такой скоростью, образуют силы, в соответствии с теорией отностительности, которая действует как что-то вроде отрицательной гравитации. Именно туда-то и попали несчастные люди. Они не чувствовали никакого торможения, никакого давления, они все время находились в невесомости и не выходили из этого состояния в диапазоне действия зоны «приливов». Но их собственная скорость превысила в пятьдесят раз ту, из которой они могли бы вырваться посредством прыжка до того, как не кончится горючее. Они попались в ловушку той скорости, которую они набрали.
Мне нужно было описать все, что мы видели, фотографии, взятые на борт, отвагу одиноких людей, которые усиленно трудились, страдали, молились, терпели, не ожидая спасения и, возможно, не желая его. Но я не мог.
Я просто опишу некоторые сцены в конце фильма, которые я смотрел с Дафной, она плакала, пока я ее обнимал. Сломанная энергоустановка была починена. Медикаменты против радиации производили свой эффект. Внешняя оболочка корабля стала холодной снова, из воздуха исчезли пыль и пот, генераторы псевдогравитации снова стали обеспечивать стабильное притяжение, защитные поля отталкивали прочь межзвездные газы невидимой ударной волной так, чтобы лучи больше не могли достигать человеческих тел, и наступила оглушительная тишина.
