Игры с судьбой. Книга вторая - [51]

— И ты?

— Только не я!!!.. А уравновесить силы можно. Если б построить флот для Иллнуанари, да повернуть эту силу не против Лиги, а против Императора! Только вряд ли Ордо согласится, раз знает….

— А ты правду ему скажи….

— Ему? Правду?! Увольте меня от помощника — дурака! — вскочить на ноги. Пройти из угла в угол…. Застыть, словно приклеились ноги к ковру. — Что случилось, когда он нашел корабли Аюми, помнишь? — выдавил Да-Деган из себя глухо. — Может, и видел он тот потерянный флот. Может, коснулся чудес. Только не дошел корабль до порта, ни одного из чудес не донес. А почему, знаешь? Есть вещи, о которых молчать нужно. Молчать, покуда слова ничего значить не перестанут! О надеждах моих двое мы знаем. Я да ты. Смотри, не скажи кому. Вести разносятся быстро.

Кивнул Рейнар, вновь упал на подушки, закрыл глаза.

— Счастье твое, — проговорил, едва шевеля губами, — что я не дурак. Уговорить Ордо помогу. Не бойся, силы достанет. Ты мне лучше скажи, как заставишь Иллнуанари против Империи повернуть?

— Моя забота.

— Сможешь? — вновь распахнулись глаза. Не на него смотрели, сквозь потолок на ночные звезды.

— Обязан смочь.

И вновь комок в горле. Не для того терзает Лигу, что б на колени поставить. Нет, не для того! Одна затея — заставить собраться, пальцы в кулак подтянуть, вторая — вынудить перегруппировать силы.

— А об Эрмэ я знаю, — прошелестел голос Рэя. — Алашавар рассказывал, когда даром меня пользоваться учил.

— Алашавар… Сукин кот! Тоже из этих….

Мелькнула усмешка на губах, вздохнул Рейнар тихо.

— Не больше твоего он Империю любит.

— Уже верю, — отозвался Да-Деган зло. — Раз об Империи знает, раз сам тебя Властительским штучкам учил, какого черта Локиту в Лигу допустил? Как не углядел? Объяснить можешь? Я не могу. И в благие намерения его не верю. Нет тому доказательств!

— Он у Стратегов за главного…

— Без тебя, мальчик, знаю! Только вот ничегошеньки ровным счетом оно не доказывает! Локита тоже Леди Лиги. Леди! Много от нее добра люди видали. Сам ты, хоть и внук?

И вновь усмешка на губах юноши. Кривая, горькая.

— Она меня убить приказала. Энкеле хвалился, думая, что мне не выжить. И горько было и больно. Зато прозрел.

Оборвать жаркий шепот. Подойти, подсесть рядом, подвинув кресло.

— Не могли Стратеги пропустить подготовку к бунту. Должны были видеть, что творится. Почему тогда не вмешались? Думаю, и Алашавар знал. А после того, как на Рэне полыхнуло, Локита Разведку расформировала. Официально, конечно. Но Стратеги теперь вне закона. Для чего все это? Понять не могу! Если только Алашавар подпевает ей, понять это можно.

— Не верю!

Все верно. Так проще — не верить. И сам бы не верил. Только в жизни этой верил теперь себе одному. Столько раз предавали — не сосчитать.

Улыбнуться в ответ — тихой, мягкой улыбкой. Смотреть, унимая жар, что сам же зажег. Осторожно коснуться рукой щеки, дотронуться волос, чувствуя дрожь тела, словно бросили мальчишку голым на лед.

— Хотел бы и я — не верить.

Только вздох ответом. Молчит Рейнар. Кусает губы, но не отвечает ни слова. Миг — отвернулся, спрятал в подушках зелень взгляда. Только плечи трясутся, выдавая его. Выдавая тайну, что не смог спрятать, сокрыть своих слез.

Опуститься на колени рядом, приобнять.

— Не плачь, Рэй. Не все потеряно. Будет еще и на нашей улице праздник. Послушай меня….

Нет, не слышит…. Или не желает отвечать…. Или не понимает….

Обернулся — поразил Да-Дегана. Нет, не было слез — смех, издевательский, злой. Не принесла соленая влага своего облегчения. Только духов мщения разбудили его слова. Сияют изумрудные глаза, прожигая насквозь.

Успокоить бы! Как? Угадать верно и то не смог.

— Дагги, Дагги, — чуть громче голос, срывается, дрожит. — Как же так это? И чему теперь верить? Помнишь, сам говорил, тьма — всего лишь отсутствие света. Зло просто не ведает добра. А оказалось? Там враги и тут враги. И куда ни глянь — некому довериться.

— Некому, Рэй. Главный урок, что преподнесла мне Судьба, тот, что надеяться можно только на себя.

Покачал мальчишка головой. Рассыпались черные пряди, отвел их от лица, вновь, не желая, случайно показав изуродованные руки. Смутился внезапно, опустив взгляд.

— А как же ты? — тих вопрос, почти невесом. Как дыхание. — А как же я? Что, и мы из когорты безразличных? Не верю я! Хочешь, помогу. Чем могу, Дагги.

— Какой с тебя спрос, Рэй?

И вновь усмешка на губах, напомнившая ему Локиту. Ударила сила под дых, выворачивая волю, бросила ниц. Задыхался, горел, не в силах сбить пламя, не в силах поверить, что только грезится этот адский огонь ему.

Отпустило, словно бы не было.

Сидит Рэй, опустив глаза. Ни тени улыбки на лице, ни блика румянца.

Не парень, а черт те что! В чем душа держится, а умения своего не забыл. Поставь против Императора, неизвестно кто б еще выиграл.

Задавить мысль, скрутив ей башку. Что за глупости лезут в голову? Что за дурь!

Поднявшись на ноги, отряхнуть пыль, искоса посматривая на юношу, которого когда-то воспитывал. Этой мощи он сказки рассказывал? Этой силе слезы вытирал?

— Прости, Дагги…. - проговорил Рейнар. — Помню, просил ты забыть, и даром этим никогда не пользоваться. Помню. Не моя вина, что выполнить обещанное не сумел. Локита, стерва, отцом как хотела крутила. Он и не хотел, а не мог ее ослушаться. Я же, как мог, пытался помочь ему от морока избавиться. Оттого, когда Алашавар предложил научить, отказаться не смог. Думал, сумею у бабки душу отца вырвать, на волю отпустить. До сих пор жалею, что не сумел. Я ведь и на Рэну рванул, потому, что о бунте узнал. Прав ты, слышал я, как Имри с Элейджем лаются. Имри говорил, что посылать Стратегов на Рэну нужно немедленно. Алашавар протестовал. Кричал, что нельзя, никак нельзя этого. Говорил, что приходится Рэной жертвовать, Хэлана его судьбе отдавать…. Я же не на Рэне должен был те каникулы проводить. Где-то на практике, в Закрытом Секторе.