Игры с судьбой. Книга вторая - [53]

— А что я должен тебе ответить?

— Зачем Ордо защищаете? Если б не ваш Таганага десять раз бы его убил! Только не нужно мне опять, что если Ордо не будет, то Энкеле к власти придет. Не придет, если не захотите. Знаю же, вам ему хребет переломить — плевое дело!

И как такому объяснить, что, нарушая стабильность системы, можно вызвать шквал непрогнозируемых событий? Разве поймет? Разве станет слушать? А об отцовском своем сожалении пополам с раскаяньем — тоже не стоит. Не поймет…

— Позже поговорим, Илант. Иди…

Окончен разговор. Только подняться, уйти, оставив юношу, не дать возможности начать разговор сначала.

Идти по едва угадываемым тропинкам к взморью. Туда, где скалы возносясь, распахивали мир, раздвигая горизонт. Туда, где волны бились, настойчиво и глухо, ударяя в мокрый гранит.

Удивившись, увидеть в излюбленном своем месте темный силуэт. Так же, как сам когда-то, вдыхая полный солью и йодом, воздух любил бродить сам.

Еще больше было изумление узнавания. Лаэйлла.

Стояла, придерживая рвущуюся от потока свежего ветра ткань платья. Казалось, миг и ринется вниз, к пенным бурунам, к ощерившимся по отливу клыкам подводных скал.

Молча, не тревожа ее опуститься на камень дорожки, не заботясь о сиянии белоснежного шелка. Не липла грязь к шелкам Ирнуаллы. Оставались всегда чище и свежее лотоса.

Обернулась, почуяв присутствие его рядом, но с места не сдвинулась.

— Страшное место, — проговорила задумчиво.

— Страшно красивое, — ответил Да-Деган, наблюдая за оттолкнувшимся от глади вод диском солнца.

— Говорят, здесь погиб Ареттар.

Усмехнуться в ответ. Только нет желания повторять, что «говорят» еще не истина в последней инстанции. Сказать бы, что гибель бывает разной. Сказать бы, что погиб певец гораздо раньше, чем вернулся на Рэну. Когда первый раз человеческой крови вкусил. Когда голосом своим несравненным ласкал и тешил разноглазого дьявола, когда против воли своей, желаний своих ложе с ним делил, выкупая жизнь сына.

Посмотрел ей в лицо с отчаянием утопающего.

— Лаэйлла, хорошая моя, солнышко, может ну его к черту, Ареттара?

Смотрела удивленно. В изумлении взметнулись брови.

Встать, подойдя, увести от обрыва, читая все, что в душе кипит, что, перегорев, может неизвестно в какие поступки вылиться.

Ступать рядом, уводя от взморья к дому, стоявшему посреди измочаленного сада.

«Может ну его к черту, Ареттара?» Если б только часть жизни вычеркнуть, словно страницы вырвать из книги. Да только такого зелья и на Эрмэ не придумано.

Была б возможность — забыл. Забыл бы с удовольствием. Избавляясь от памяти, как от наибольшего зла. Забыл бы, только не все.

Не успел до дома дойти — гостя заметил. Стоял Ордо у ворот, нервно покуривал. И злость, и досада, и порыв. Одинокая фигура, и не верится, что пришел один.

— Где Рэй? — сух голос, как скошенная трава, вылежавшаяся на солнцепеке.

— В доме, — к чему отрицать очевидное?

— Кто позволил?

Легонько пожать плечами в ответ. И многое можно сказать в ответ на вопрос, но нет желания затягивать дискуссию.

— Я спрашиваю!!! — а в голосе пламя.

— Не нервничай ты так, Аторис. Отец его, когда жив был, мне его на воспитание отдал. А так как нет в живых Хэлана, то я теперь ему не только воспитатель, но и опекун. Покуда не достигнет совершеннолетия. Благодарю тебя за заботу о нем, но отныне это моя обязанность!

— Я спрашиваю, кто позволил?

Усмехнувшись, вздернуть бровь.

— Не с того вопроса ты начал, — произнес, не повышая голоса, — я б сначала спросил — «почему»?

Ордо шагнул вперед. Упер руки в бока. Так и стояли, смотря друг на друга. Гневный, напористый Ордо. И сам Да-Деган, возвышавшийся на полторы головы над невысоким, как многие из воинов Эрмэ, Аторисом. Какие мысли отражались в черных, с золотистыми искорками, глазах, не понять. Не о том думал.

Не читал, словно открытую книгу. Смотрел. Любовался. Этим бешеным пламенем любовался. Неукротимостью, гневностью, напором. Улыбнулся внезапно, изгоняя из глаз крошево льда.

— Не отдам! — произнес с улыбкой. — Можешь дом по камешку раскатать, меня снова в форт отправить. Да что там говорить, что хочешь делай, Аторис, мальчишку я тебе не отдам. Сам он просил его из твоего дома забрать. Видно несладко ему там. Невесело. Захочет сам вернуться — удерживать не стану. А вот заставить ты меня не сможешь, даже если убьешь.

Дернулось лицо Ордо. Заиграл у глаза тик. Отвернулся так же резко, как и подошел. Только руки сжались в кулаки. Разжав пальцы Аторис медленно, словно нехотя, полез в карман за сигаретами, закурил, выпуская ароматный сизый дым.

— Повыеживался, и гоже, — проговорил Ордо устало. — Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. Что делать станешь, если откажу контрабандистам, всех вон выставлю? И Оллами твою любимую, и Иллнуанари тоже?

— Самоубийственный шаг, — усмехнулся Да-Деган. — Не они от вас, пока вы от них зависите.

— Все ведь меняется, Дагги. Недовольных много. Так что легко это — поганой метлой!

— Чем жить будешь? Или Энкеле что-то новенькое придумал? Уж не Эрмэ ль служить?

— Тебе что до этого?

Покачать головой, закусив до боли губу, соленым вкусом крови наполняя рот.

— С ума сошел, — произнести, чувствуя, как раскачивается под ногами мир. — Ты хоть знаешь, что такое Эрмэ?