Игры с призраком. Кон первый - [56]

Странно, что Ричард лишь напился. Кирилл в эту минуту готов был застрелиться, но сначала застрелить Войстера и… Анжину! Нет… Да! Нет. Не смог бы, ее не смог.

Кирилл совершенно оглушенный, раздавленный отделился от стены и, шатаясь, поплелся к себе. Он не заметил, как прошел мимо охранника, оказался у своей двери, зашел в гостиную. Его преследовали иступленные стоны и вскрики Анжины, как загнанного зверя, а перед глазами мерещилось увиденное.

Мозг отказывался понять Криса, Анжину, найти причину их низких игр за спинами близких им людей. Они посмеялись и над ним, и над Ричардом. Друг…и жена.

Какая грязь!

Неужели нельзя было поступить как нормальные люди — честно, открыто? Ладно он, никто по сути, блюститель царственного инсайта, исполнитель королевских прихотей, пешка не стоящая внимания, не заслуживающая элементарного уважения, возомнившая о себе бог знает что, посмевшая считать себя близким другом!..

Но Ричард…

Сколько они с Крисом вместе? Сколько он терпел его скарабезность, желчность? Сколько король прощал его, помогал? Друг, верный товарищ, доверенное лицо, фактически брат… оказался хуже врага. Те хоть, как правило, с открытым забралом выступают, они не имеют обязательств, привязанности, возможно и уважения, но это враги, а здесь — друг! Кирилл никак не мог взять в толк — как можно считаться другом и подличать? Предавать, глумиться над чистым открытым сердцем, рвать многолетние узы и унижать тем самым себя и другого, оскорбляя в лучших чувствах. Ради Анжины? О-о-о, да! В таком случае они пара! Сколько лет она играла роль этакой ранимой невинности, чистой, честной, преданной… идеал… Впрочем, если опустить ее нечистоплотность по отношению к Кириллу, можно сказать, что она поступила честно, во всяком случае поставила мужа в известность о своих планах на будущее, а у Криса отчего-то смелости не хватило на прямой разговор, спрятался за спину возлюбленной. `Герой — любовник`! Мразь!

Шерби мерил шагами гостиную, метался из угла в угол, прижимаясь лбом к оконному стеклу, пытался успокоить кипящую от ярости кровь, нервно впечатывая кулаки в стену. Его лихорадило от гнева и бессилия, тошнило от коварства двух тайных любовников, которые забавлялись, не считаясь с чувствами других, хитрили для достижения своих низких целей и безжалостно давили то, что достается не каждому, но для любого почитается за счастье: преданность, тепло, любовь, заботу, доверие.

Он попытался пойти путем Ричарда и напиться, но вино лишь обожгло пересохшее горло и не пожелало оставаться в желудке. Холодная вода не смыла горечь и отвращение к двум лицемерам. Кирилл посмотрел на свое отражение в зеркале и вдруг понял — каково Ричарду. Он-то лишь воздыхатель, глупый романтик, сентиментальный, недалекий человечишка, готовый принимать за истину любую ложь, которой пожелает его насытить любимая. Но Ричард другой. Он тоже романтик, мечтатель, но при этом реалист и очень умный человек, его ложью накормить сложно.

Кирилл вспомнил разговор с королем и только сейчас понял — он знал! Может, не был уверен, но подозревал — точно! И что? Что теперь делать?

Рассказать? А смысл, если он и так в курсе? В курсе чего? Вот! Вот в этом-то и дело — наверняка Ричард не допускает мысли, что у Анжины и Криса все зашло так далеко, а если открыть глаза…

Понять, что будет, не сложно. При бурном темпераменте и вполне естественной обиде король запросто положит обоих, и если Крис, по мнению Кирилла, за свой сволочной поступок и пули не стоит, то Анжина…

Подлость, конечно, что и говорить, но она женщина и какой с нее может быть спрос? Ответственность за подобную низость должна лежать на плечах мужчины, Криса. Это он должен был думать, что творит и к чему приведет подобное пренебрежение и оскорбление не просто королевской чести, а чести друга. Он забыл обо всем, что их связывает с Ричардом, перечеркнул одним махом многолетнюю дружбу, предал и себя, и его, ему и отвечать.

Кирилл уселся в кресло в гостиной и тупо уставился перед собой.

Анжина! Она словно раздвоилась в его сознании: та, которую он знал почти 7 лет, и эта, которую знал неделю. Нет, бывает всякое, иногда люди меняются за день, но не столь радикально, как в этом случае. Да и что могло повлиять на нее, чтоб так изменить? Любовь? Вздор!

Конечно, она женщина импульсивная, своенравная, но разумная, с устойчивыми взглядами на жизнь, с незыблемыми принципами, пусть несколько иллюзорными, наивными, но четкими и чистыми. Он опять ищет оправдание ей?.. Нет, он пытается понять, как та Анжина, которую он знал, могла отдаваться Крису?! На диване в коридоре, как последняя шлюха?! С ее четкими принципами, взглядами, моралью?! При ее щепетильности, чувстве долга, честности? Лгать, хитрить, ломать?…

Она, словно не она — вот в чем дело. А мысль не нова, он ведь уже думал об этом. Но как это возможно?

Вставшее солнце, заглянув в окна, застало наместника Энты заснувшим в кресле гостиной. Кирилл забылся тревожным сном, свесив голову и неудобно скрючившись. По его лицу пробегала судорога, губы то вздрагивали, то кривились — сон явно не был приятным.

Яркий свет разбудил парня. Он резко открыл глаза и уставился на настенные часы — 7.30.