Игры с призраком. Кон первый - [44]

Кирилл вынырнул, отфыркиваясь и мотая головой, как собака, зацепился за мраморный бортик, подтянулся и сел, уставившись на возмущенную его бесцеремонным вторжением воду. Холодный душ отрезвил его и в голове словно что-то щелкнуло… 27 девьра. Энта.

— Нет, я категорически против! — повысила голос Анжина, сердито сверкнув глазами. — Ты нарушишь природное равновесие и поставишь под угрозу весь проект! Стоит поступиться принципами один раз и обязательно будет второй, а там третий, и Энте, как самой идее Утопии конец!

— Хорошо, — вздохнул, соглашаясь, Кирилл и взъерошил волосы на затылке, щурясь в раздумье. — Что ты предлагаешь?

— Это! — ткнула королева тонким пальчиком в самый, по мнению наместника, худший вариант. Он скептически вскинул бровь:

— Степь?

— Степь, — не глядя на парня, кивнула девушка, в который раз набирая номер на миниатюрной трубке телефона. Лицо замкнутое, озабоченное, брови насуплены, губы поджаты, только золотистый локон, выбившийся у виска из строгой прически, резонировал с образом строгой дамы, которую Анжина пыталась из себя изобразить, смазывал всю картину и придавал образу мягкости и женского очарования. Она и костюм одела классический, темный, чтоб выглядеть внушительно и серьезно. Но все равно казалась ребенком, случайно попавшим на корпоративное совещание вместо парка развлечений. Ее красота и фигура нисколько не пострадали от рождения двух детей, наоборот, женщина, казалось, расцвела еще больше и застыла на отметке 25 лет, а прекрасные отношения в семье смягчили ее характер, обломали `колючки', превратив ее в обаятельную, уверенную, открытую и дерзкую леди.

Кирилл крутил в руках карандаш, сидя напротив, и зачарованно улыбаясь, любовался ею. В кабинете было солнечно, из распахнутого окна доносились приглушенные звуки занятого дневными заботами городка и ликующей по поводу прихода летнего тепла природы, а он радовался не резкой перемене погоды, не жаре и не солнцу, а встрече с королевой.

Его королевой.

Анжина озабоченно потерла висок, крутя в руке немую трубку, и вскинула взгляд на Кирилла.

— Ричарду звонила? Не отвечает? — попытался придать беспечности своему голосу парень, но глаза выдавали с головой, они не смотрели, они вдыхали образ любимой женщины. Анжина нахмурилась и вдруг спросила:

— Ты жениться собираешься?

— А что? — растерялся Кирилл.

— А то! — скорчила она гримасу. — Ни детей, ни жены, а годы, между прочим, идут, не мальчик уже. Плохо одному.

Кирилл отвел взгляд и недовольно, с нотой обиды спросил:

— Тебя только мое холостяцкое положение беспокоит или еще чье-то? Пита и Криса, например?

Анжина с минуту помолчала, серьезно поглядывая на него, и словно решала для себя что-то важное, а потом вздохнула и выдала:

— Я, конечно, невправе советовать тебе и лезть в твою личную жизнь, но… мне кажется, ты предаешься несбыточным мечтам. Прости за прямоту и откровенность… — она в упор посмотрела на него. — Я люблю Ричарда, понимаешь? И это не мимолетное увлечение, не сантименты — это незыблемый факт, абсолютная истина и это навсегда. Я вижу, как ты смотришь на меня, Кирилл, и понимаю, что ты чувствуешь и… думаешь, но это не правильно, не возможно. Ты ломаешь свою жизнь. Ты замечательный человек, исключительный, я даже считаю, идеальный во всех отношениях. Мне крупно повезло, что ты мой друг, что мне довелось встретить тебя, узнать. Я ценю тебя больше, чем других, даже люблю… но именно, как друга, понимаешь? И это не изменится, прости. Нам давно надо было поговорить на эту тему, я ведь не слепая, вижу.

— Что видишь? — тихо спросил Кирилл, посматривая на нее исподлобья. — Как ты мучаешься, — так же тихо ответила она и опустила глаза, чувствуя себя неуютно.

— Я не мучаюсь. Я абсолютно счастлив. И не надо обижать меня жалостью. Да, я люблю тебя. Но это ни к чему не обязывает вас, Ваше Величество… По-моему, я ни разу не давал Вам повода думать обо мне, как о глупом мальчишке, и никогда ничего не просил, не требовал, не беспокоил, — прямо посмотрел на нее Кирилл, лицо потеряло свою мальчишескую доверчивость, стало замкнутым, жестким. — Извини, я не права и зря затеяла этот разговор, — окончательно смутилась Анжина. — Ничего, — заиграл желваками наместник и кивнул.

Тяжело было на душе. Он и так знал, что его мечты бесплодны, но одно дело знать, не осознавая, не принимая и не желая принимать, другое — услышать это из уст любимой, которая с унижающим его сочувствием и жалостью ставила перед фактом отвержения и не приятия. А это был уже приговор…

`Тогда она меня жениться толкала, а сейчас вдруг любовью воспылала. Я вроде любовного зелья ей не подсыпал'.

Кирилл оттер ладонью с лица влагу, поднялся и пошел во дворец. Вода стекала с него ручьем, хлюпала в ботинках. Охранники улыбались, поглядывая на своего бывшего капитана, весело похрюкивая в спину. Один отзвонился и вызвал дежурного лейтенанта, старого друга Кирилла, Айрона Камели и тот не замедлил явиться.

Коренастый, крепенький мужчина лет 45, вырос у входных дверей и, уперев кулаки в бедра, ухмыляясь, поглядывал на приближающегося парня. Тот заулыбался радостно, увидев Камели, и погладил рукой мокрый затылок. — Вот, поплавал, — пожал он смущенно плечами, разводя руки в сторону, придав лицу покаянное выражение. — Вижу, — оценил Айрон, насмешливо разглядывая облепленную мокрой одеждой внушительную фигуру Шерби.