Игры с призраком. Кон первый - [41]

Как он проглядел? Что упустил? Когда все началось?

'Ты словно поставил меня на постамент', - вспомнились слова Анжины. В чем она его винила? В том, что любил? В преданности? Уважении? В доверии? Значит и любовь можно вменять в вину?!..

Впрочем, бездумное поклонение живому идолу всегда наказуемо и по сути губительно для личности. Если человек, ступая на дорогу любви, подчиняется велению сердца, руководствуясь лишь чувствами и эмоциями, а не рассудком, путь будет для него тернист и заведет в тупик, искалечит, а может и убить. Перед Ричардом всегда был живой пример, результат подобной однобокости — Крис.

Он не жил, а горел для своей Селины и… выгорел. Пепел, холод, мрак не отпускали его много лет, исковеркали душу и жизнь, превратили в замкнутого, равнодушного циника пессимиста. Эштер, помня об этом, старался объединить здравый смысл, волю, эмоции и чувства и, казалось, преуспел в этом, но жизнь решила по-другому и вынесла свой вердикт его поступкам, его жизненной позиции, его взглядам.

Ланкранц понимал, что достаточно легко может вернуть жену, воспользовавшись своей властью и силой, надавив на ее слабые места, призвав к чувству долга и обязанностям, задавив влечение к другому. Восстановить прежние отношения, привязать крепко накрепко к себе, взяв несколько нужных аккордов в ее досконально изученной душе. Но уязвленное самолюбие и гордость не желали идти на компромисс, они требовали сатисфакции и толкали его в другом направлении, неприемлемом для него вчерашнего, но подходящем для него сегодняшнего.

Анжина, изменившись сама и желая изменить свою жизнь, изменила, увы, и его. И первое, и второе, и третье было явно не в лучшую сторону.

Г Л А В А 12

В дверь несмело постучали. Ричард вздрогнул и нахмурился. Снова стук. — Кто? — рыкнул недовольно король и снял ноги со стола.

Дверь распахнулась и на пороге выросла фигура наместника Энты. Ричард покачал головой: 'Осталось, чтоб Пит прилетел и мы все вместе, дружно порадуемся за Криса.

— Добрый день! — добродушно улыбнулся Кирилл и протянул королю ладонь. Тот нехотя пожал, поддавшись вперед и поджав губы, и вновь сложил ноги на столе, приняв ту же позу, что и до появления незваного посетителя. Кирилл потоптался, сочувственно и настороженно поглядывая на застывшую в кресле фигуру, и уселся на подоконник напротив.

— Зачем прилетел? — грубо спросил Ричард, а сам подумал: 'По Анжине соскучился? Развлечь хотел? Опоздал`.

— Пит звонил.

— Прекрасно, значит ты уже в курсе. Желаешь убедиться лично?

— Я хочу понять — почему?

— Стоило ли ради этого срываться? — хмыкнул Ричард. — Причина не оригинальна. Она нашла себе кандидата то ли в мужья, то ли в любовники, не суть. Я ей больше не подхожу.

Кирилл нахмурился, ему не нравилось настроение короля, его вид, тон, взгляд…

— И кто избранник?

Ричард насмешливо посмотрел на него и выгнул бровь: 'Не хочешь ли и ты встать в очередь к алтарю? `

— Тайна, покрытая мраком.

— Чушь какая-то! Кто вам наболтал подобный вздор? У нее и мысли никогда о другом не было.

Ричард лениво встал и подошел к парню, встал напротив, уставился в упор деланно — равнодушно.

— Откуда тебе знать, какие мысли посещают ее головку?

— Она жила для вас. Анжина никогда не скрывала этого и всегда откровенно заявляла, что вы единственный в ее жизни, — уверенно заявил Кирилл, ничуть не смущаясь под неуютным взглядом мужчины.

— Любовь приходит и уходит… — растягивая слова, ответил король, тихо, нехотя, словно в раздумье. — Мало ли что было… прошло. Сейчас она говорит другое.

— И вы верите?

— Она убедительна, — пожал плечами король.

— Послушайте, так нельзя! Вы не должны верить! — соскочил с подоконника Кирилл и оказался нос к носу с Эштер. Они были почти вровень ростом и с минуту смотрели друг другу в глаза, один надменно-холодно, изучающе, другой с сожалением и надеждой. И каждый пытался понять важное для себя.

— Да? — наконец, разжал губы Ричард и в глазах появилась насмешка. — Считаешь, мне надо силой удерживать ее? Может мне убить соперника? А если это ты?

— Не говорите ерунды, Ричард! Шесть лет вы прожили в счастливом браке и вдруг какой-то соперник! Откуда ему взяться? С неба упал? Вы всерьез верите в эту сказку?

— Почему нет? — выгнул бровь король. — Анжина обычная женщина, а женщинам свойственна ветреность. Вокруг столько красивых, умных, молодых, а ей, сам знаешь, только пальцем помани — у ног паркетом лягут, горло друг другу грызть станут. Ты, мальчик, в том числе, с удовольствием поработаешь локотками, чтоб приблизиться к ее стопам и заслужить одобрительный взмах ресниц.

— Я, конечно, не ожидал, что вы будете петь и танцевать, но и подобного пессимизма, помноженного на цинизм тоже. Вы сейчас, как две капли воды похожи на своего друга Криса Войстера, но к его холодной, холеной физиономии это идет, а вам — нет!

Ричард равнодушно смотрел на него и молчал.

— Возьмите себя в руки. Все это неприятно, понимаю, но жизнь не кончилась и все можно изменить.

— Зачем? Ты ее не видел, да? Не разговаривал? Сходи, пообщайся…Может, после по-другому заговоришь.

Кирилл непонимающе смотрел на короля и видел, что то тупое равнодушие, которое он на себя нагнал, лишь маска, скрывающая клокочущую лаву внутри. Он напоминал сейчас потухший век назад вулкан, обманывающий людей своей умиротворяющей, застывшей красотой, но готовящий новое извержение.