Она намеренно постаралась сесть как можно дальше от него, опустившись в кресло эпохи Возрождения, стоявшее у стены, на которой висели портреты кардиналов из рода Северини.
— Какие у тебя блестящие глаза! — воскликнул Гвидо. — Прямо реклама для глазных капель! Или чего-нибудь другого.
— Я счастлива, — спокойно объяснила она. — Мне не нужны искусственные средства.
— Надеюсь, что нет! — с преувеличенным ужасом заявил Гвидо. — Я бывал на многих вечеринках, где люди поспешно уходили в туалет, чтобы нюхнуть кокаину, и появлялись с подозрительно блестящими глазами.
— Миранде в голову не придет принимать здесь наркотики, — твердо сказал Данте, и она благодарно улыбнулась ему.
— Нет, конечно, — тихо подтвердила она. — Это разрушило бы наши отношения, а они для меня слишком дороги, чтобы идти на такой риск.
Данте заметно расслабился, и Миранда поняла, что он нервничал. Ее обеспокоило, что Гвидо сеет сомнения в уме Данте, и она не могла понять, почему он делает это.
— Гвидо привез твои вещи из Лондона, — сказал Данте, ловко изменив тему разговора.
— Ты был особым курьером, Гвидо. Спасибо, я благодарна тебе.
— Я попросил Лиззи собрать самые необходимые вещи, — объяснил Данте, — и связаться с Гвидо, чтобы он привез их сюда. Остальное прибудет наземным транспортом. Надеюсь, я поступил правильно?
— Да, конечно, — оживленно сказала Миранда. Она сделала над собой усилие и спросила. — Как долго ты пробудешь здесь?
Гвидо лениво посмотрел на Миранду темными наглыми глазами, и она почувствовала, что он раздевает ее взглядом. Глупости, возразила она себе. Он молод, хорош собой и полон сил, вероятно, так он смотрит на всех женщин.
— Несколько дней, — протянул Гвидо, выпячивая влажные, кроваво-красные губы. Она приписала их цвет вину, которое он пил. — Если это приемлемо.
— Конечно!
Ради Данте Миранда постаралась, чтобы в ее голосе прозвучала радость, но ей хотелось отшатнуться от Гвидо, как от ядовитого гада.
Может быть, в результате беременности у нее возникла повышенная чувствительность? Когда она встречалась с Гвидо в лондонском офисе, он не действовал на нее таким странным образом. До нее доходили слухи о его репутации и отношении к женщинам, он придерживался бесцеремонного принципа «люби их и бросай их». Хотя Гвидо никогда не нравился ей, до сих пор у нее не было чувства острого отвращения к нему.
— Погода в Англии отвратительная, — сообщил он. — Я с нетерпением ожидаю, когда смогу поплавать и позагорать с вами.
При мысли, что Гвидо будет пожирать похотливыми глазами ее тело, Миранду едва не стошнило. Она поспешно сделала глоток и, с виноватым видом, поставила бокал на стол, когда Данте бросил на брата ласковый взгляд.
— Мы закончим с делами, Гвидо, а потом сможем расслабиться на денек.
Они принялись обсуждать планы на следующий день. Одно из двух, или у нее разыгралось воображение, или Гвидо наблюдает за ней, как ястреб. По ее телу пробежала дрожь, когда она заметила, что его взгляд устремлен на ее грудь. У нее возникло ощущение, как что-то мерзкое ползет по ее коже. Это было невыносимо.
— Послушайте, — сказала Миранда, неожиданно поднявшись и заставив вскочить обоих мужчин, — надеюсь, вы не сочтете меня грубой. Я знаю, что ты только приехал, Гвидо, но я очень устала. Думаю, что мне надо лечь, иначе утром я не смогу справиться с Карло. — Она ослепительно улыбнулась им, но, когда посмотрела на Данте, ее глаза потеплели. Ї Спокойной ночи, дорогой.
Она подошла к Данте и, обняв его за шею, нежно поцеловала в губы. Он обнял ее, и на короткое мгновение ей показалось, что он хочет продлить поцелуй.
— Спокойной ночи, Миранда, — тихо сказал Данте.
Она улыбнулась, приглашая его глазами.
— Не задерживайся, — прошептала она, приложив ладони к его груди.
— Не буду, — пообещал он.
Миранда чувствовала, что Гвидо раздражен и недоволен. Она быстро прошла мимо него, боясь, что ему тоже захочется получить поцелуй.
— Спокойной ночи, — обратилась к нему Миранда, небрежно махнув рукой.
Неуверенно ступая, она направилась к двери.
— Я задержу тебя на минутку и покажу, что я привез. Вдруг тебе понадобится взять что-нибудь наверх, — сказал Гвидо, бросаясь за ней.
Миранда почувствовала спазм в желудке и поспешно вышла в холл.
— Не беспокойся. Я обойдусь тем, что у меня есть, — резко возразила она.
Но он уже был позади нее, и ей пришлось ускорить шаг, чтобы избавиться от приторного запаха его лосьона и чувства страха, покалывавшего ее, словно иголками, всякий раз, когда Гвидо оказывался рядом. Она была уже на лестнице, когда он обратился к ней:
— Данте говорит, что вы уладили свою ссору. Что это значит? Он простил тебя за то, что ты изменила ему?
— Я не изменяла ему! — негодующе вскричала Миранда. — Я говорила тебе это, когда ты пришел, чтобы повидать меня, после того как Данте исчез, и я позвонила тебе в офис.
Гвидо оскорбительно смерил Миранду взглядом, и она не смогла сдержать дрожь отвращения.
— Я понимаю, почему он хочет простить тебя, несмотря на то, что он никогда не сможет забыть. Он был бы дураком, если бы не захотел вернуть тебя в свою постель. Такое тело, как у тебя, совратит даже монаха. Хотя, я уверен, он будет проклинать себя за то, что поддался слабости. У Данте высокие моральные требования, — Гвидо испустил мелодраматический вздох. — Не думаю, что он когда-нибудь забудет твою измену. Каждый раз, когда он будет заниматься с тобой любовью, он будет думать о твоем любовнике и гадать, лучше ли ему удается…
