Игры Огня - [21]
Скептическое хмыканье Бойца было ответом на вопрос Игоря. Человек, который не раз совершал дурные поступки, никогда не ждет хорошего от будущего — он настроен только на неприятности.
— Да что там увидишь, Фара? Обычный Ёбург, вряд ли он изменился за такое время. Слышь, а вдруг мы в подземном бункере, а на поверхности разгуливают зомбари с какашками вместо мозгов? Не, а чо? А мы типа будем освободителями, нахерачим главарям и вернемся с победой на плечах. Прикольно будет. Нас тогда любить будут и эта, рыженькая… как её? Сиатра? Точно, Сиатра тогда у нас поочередно будет отсасывать.
— А мне беленькая больше понравилась, только чо-то она строгая. На училку похожа. И за зомбарей… Мне кажется, что будет иначе — всех победим, вернемся, и нас заморозят до следующего раза. Мы типа вертухаи из прошлого, солдаты неудачи, — теперь хмыкнул Игорь. — У меня в детстве пластмассовые солдатики были, всегда врагов побеждали. Вынешь их из коробки, расставишь напротив слона и утенка, и они пошкандыбают в атаку. А вечером обратно в коробку, до следующей войны. Всегда побеждали… пока упырь-отчим их не пропил.
Лицо Игоря скривилось от воспоминаний, Анатолий это заметил. Он знал ситуацию в семье Игоря, знал, из-за чего светловолосый парень оказался в колонии. Знал и старался избегать копания в грязном белье. Почти у всех в колонии похожая история, различия лишь в биологических родителях, в прошлом, но сходство в настоящем и почти всегда идентичная судьба в будущем.
Как и раньше Анатолий постарался отвлечь друга от тягостных раздумий.
— Да хорош за прошлое гонять! Братуха, мы же в будущем! Может, тут водку беспохмельную изобрели, прикинь — набухаешься в зюзю, а утром как стеклышко! Спорнем, я тебя опять перепью? Чего башкой дрыгаешь? Интересно, а какие тут тачки? Летают или всё ещё на бензине ездят? Блин, вот бы заглянуть, что за этими долбаными стенами творится, а то лежишь тут как кабачок на грядке…
Игорь представил Анатолия на грядке, как друг развалился на рыхлой земле в окружении широких листьев, и расхохотался. Смех — штука заразная и вскоре его поддержал Анатолий. Вспышка безудержного веселья рвалась наружу подобно недавнему матному выплеску. Два молодых человека смеялись как безумные, слезы текли по щекам. В этом смехе выходили страхи, накопившееся напряжение, сумасшествие одиночного заключения. Кровати тряслись, белое пространство комнаты наполнялось дробью веселого хохота.
Ребята смеялись и не догадывались, что за ними наблюдали и фиксировали реакции миллионы скрытых датчиков. Записывали температуру тела, частоту биения сердца, каждый вдох и выдох тщательно отслежен. Аналитические выкладки поступали каждую миллисекунду, штрихи психологических портретов накладывались один на другой. Данные о размороженных людях шли с разных носителей: изголовья, подножия и центральной части кровати. За лежаки, на которых сотрясались от смеха молодые люди, врачи прошлого, не раздумывая, отдали бы половину жизни.
Игорь не обнаружил в палате ничего из фантастического будущего, но даже не догадывался, что лежит на ложе, целиком состоящем из мельчайших датчиков. Прокрустово ложе по сравнению с его кроватью всего лишь детская игрушка. Если на лежанке разбойника можно или лишиться головы, или вытянуться до определенного размера, то на кровати будущего можно легко умереть за долю секунды.
Напрасно Дрианна волновалась за возможное нападение со стороны «пришельцев из прошлого» — седовласый мужчина не переставал держать руку на кнопке хроносалютема. Пусть верховный правитель находился за несколько сотен километров, но они на постоянном контроле. Если ребята только вздумают напасть, то наказание последует незамедлительно. Легкий укол из глубины кровати, и окажутся напрасны труды по возрождению и воспроизведению конечностей. Они даже не заметят, что умерли… но нельзя. Пока нельзя! Пусть посмеются. Мужчина наблюдал за ними, на щеках вздувались желваки. Наконец-то нашлись…
— Слышь, а что там белесая протрындела про хавчик? Когда его притаранят? — отсмеявшись, Анатолий вытер рукой пот со лба и удивленно уставился на ладонь. — Ты глянь, у меня руки заработали. Вот что смех животворящий делает.
Нормализация функциональности — 32 %
Надпись пронеслась перед глазами Игоря, и тот встряхнул головой. Движения потихоньку приходили в норму, он тоже попытался поднять руку и сжал пару раз пальцы в кулаки. Такой кувалдой челюсть можно вынести на раз. Не меньше, чем у Носорога. А кто это — Носорог? Воспоминание пришло каким-то обрывком. Так бывало, когда идешь по осенней улице, дует промозглый ветер и в один из моментов прилетает сорванный лист. Мазнет по лицу и тут же умчится разлагаться в перегной или сгорать в костре дворника. Так и это воспоминание — мелькнуло и пропало. Кто-то важный, но вот кто?
— Я тоже могу! Блин, ну и ручищи же нам пришпандырили, у меня нога в обхвате меньше была… Наверное, — Игорь согнул и напряг руку, под кожей вздулся бицепс размером с футбольный мяч. — Круто, это как же надо стероидов обожраться, чтобы такую дурищу нарастить?
Анатолий уперся руками в постель и принял сидячее положение, простыня сползла ниже, следом за поднимающейся спиной двинулась и часть кровати. Боец сидел, а спину поддерживала белая поверхность. Так же поступил и Фара. Молодые люди сидели на удобных креслах с подставками для ног. Кровати согнулись ровно по центру. Боец сдернул простыню и спустил ноги с кровати, только тогда он удивленно уставился на пах.
Меня вырвали из родного мира для того, чтобы свершить месть. Сразу же появился незамысловатый выбор: или подохнуть под ногами бандитов, или же победить их. Я победил, но оказался втянут в очередное преступное сообщество. Что же, мне не привыкать, ведь я и в прошлой жизни был наемным убийцей, а тут… Правда, тут я ещё и школьник, но так даже лучше – кто подумает дурное на неуклюжего увальня?
Меня вырвали из родного мира для того, чтобы свершить месть. Сразу же появился незамысловатый выбор: или подохнуть под ногами бандитов, или же победить их. Я победил, но оказался втянут в очередное преступное сообщество. Что же, мне не привыкать, ведь я и в прошлой жизни был наемным убийцей, а тут… Правда, тут я ещё и школьник, но так даже лучше — кто подумает дурное на неуклюжего увальня?
Меня вырвали из родного мира для того, чтобы свершить месть. Сразу же появился незамысловатый выбор: или подохнуть под ногами бандитов, или же победить их. Я победил, но оказался втянут в очередное преступное сообщество. Что же, мне не привыкать, ведь я и в прошлой жизни был наемным убийцей, а тут… Правда, тут я ещё и школьник, но так даже лучше — кто подумает дурное на неуклюжего увальня?
Меня вырвали из родного мира для того, чтобы свершить месть. Сразу же появился незамысловатый выбор: или подохнуть под ногами бандитов, или же победить их. Я победил, но оказался втянут в очередное преступное сообщество. Что же, мне не привыкать, ведь я и в прошлой жизни был наемным убийцей, а тут… Правда, тут я ещё и школьник, но так даже лучше — кто подумает дурное на неуклюжего увальня? Примечания автора: Третий том легкого и ненавязчивого произведения о попаданце. На достоверность и логику не претендует от слова «вообще».
Остается всего один враг… По крайней мере так кажется, но вы же знаете, как мне «везет» на врагов! Новая незадача оборачивается новой проблемой. И теперь это уже не просто якудза или полицейские — теперь это ниндзя, воины ночи, против которых мне и моей команде придется сражаться. Всё бы ничего, справились бы и с этим, но судя по улыбке заклятого врага, он приготовил мне кое-что интересное. Хотя, он ещё не знает, что я теперь не мальчишка, а самый что ни на есть рассерженный монстр!
Я джинния, в прошлом королева, а сейчас рабыня лампы. Шайтан побери моего бывшего муженька-рогоносца! По древнему проклятию из оков плена меня может освободить только тот, кому я смогу подарить счастье, исполнив все семь его желаний. Это было бы не так сложно, если бы не один маленький пунктик… Я могу выполнять любые желания, но господину сначала нужно зарядить меня волшебством. Сделать это он должен весьма необычным способом… Если он сумеет доставить мне сексуальное удовольствие, то тогда я смогу перевернуть Землю! Мой новый хозяин — хронический неудачник, но вдруг именно после исполнения его желаний я обрету долгожданную свободу? От автора: Была проведена серьезная работа по лежанию томиков «1000 и одной ночи» на прикроватной тумбочке.
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Приняв мученическую смерть на Голгофе, Спаситель даровал новой вере жизнь вечную. Но труден и тернист был путь первых христиан, тысячами жизней заплатили они, прежде свет новой жизни воссиял во тьме. Целых три века их бросали на растерзание хищным животным, сжигали на кострах и отрубали головы только за одно слово во славу Христа.
Юмор и реальные истории из жизни. В публикации бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и лексикона.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)
Если бы Яна Васильева знала, чем для нее обернется знакомство с популярным певцом, она бежала бы от него без оглядки. Но люди не могут предвидеть будущее, и теперь Яну преследует нечто сверхъестественное. Оно приходит по ночам, влезает через окно и тянет к ней свои черные страшные руки, оставляет на ее теле следы, видимые лишь через объектив фотоаппарата. Оно жаждет смерти Яны, в этом нет сомнения, ведь именно так погибла жена певца. Что может противопоставить первобытному злу обычная студентка-второкурсница? Ничего.
На первый взгляд Никита Кремнев — обычный университетский преподаватель. Но те, кто знакомы с ним ближе, знают, что Никита — экстрасенс. Он может взять мертвого человека за руку и рассказать, что тот чувствовал и слышал перед смертью. Поэтому, когда в городе появляется маньяк, убивающий людей и забирающий у них сердца, полиция просит Никиту о помощи. В ассистентки ему набивается студентка Яна, которой снятся сны, явно связанные с убийствами. Пока полиция ищет маньяка по своим каналам, Никита и Яна отрабатывают версии, лежащие за границами рационального мышления.
Когда в одной семье в течение года умирает несколько человек, волей-неволей задумаешься: а не проклял ли кто? А если еще и причина смерти у всех одна, сомнений не остается. К Лере Горяевой обратилась за помощью ее троюродная сестра, ведь у Леры есть хорошо знакомый экстрасенс, способный разобраться в происходящем и остановить череду трагических смертей. Только вот Никита сильно сомневается, что дело в проклятии. Возможно, чтобы помочь несчастной женщине, ему придется покопаться в семейных тайнах и вытащить на свет нечто гораздо более страшное, чем рядовое проклятие.