Игры на раздевание - [18]

— Спи! — шёпотом. — Всё будет хорошо. Теперь всегда всё будет только хорошо…

Глава 10. Рождение «нас»

Good Weather For An Airstrike — Rescue

Mazzy Star — Take Everything

Halsey — Clementine

Я просыпаюсь ранним утром: голубоватый тусклый свет уже очень хорошо освещает комнату с синими стенами. Некоторое время изучаю сосредоточенного индейца на фотографии, висящей на стене рядом с окном, стараясь понять, чем именно завораживает его взгляд. Догадываюсь — грустью, и в ту же секунду теряю к нему интерес: теперь мои глаза смотрят на облака, плывущие по сине-сиреневому морю. Это не моё окно, в моём болтаются от ветра или мокнут под дождём ветки пихты.

Бесшумно поворачиваюсь и вижу: он обвил своё тело вокруг меня, не касаясь ни в одной точке. Его голова и правая рука расположены надо мной, необъятный, как горная Ванкуверская гряда, торс рядом, ноги согнуты в коленях под моими ногами. Он обёрнут вокруг меня одной большой буквой «С».

Обещал не прикасаться, и слово своё держит.

Я знаю, что не спит. Слышу шелест его мыслей, но слов разобрать не могу. Набираюсь смелости и медленно поворачиваю голову: его глаза открыты и смотрят в мои, лицо спокойное, но не безмятежное. Улыбки нет, однако я ощущаю, что он улыбается мне весь, целиком.

Мы лежим и смотрим в глаза друг другу, наблюдая за тем, как с растущей яркостью света всё чётче и чётче проявляется рисунок радужки. Я вижу яркий изумрудный цвет, темнеющий к зрачку, и правильные, ровные волокна радужки.

— Привет, — тихо говорит.

— Привет, — отвечаю.

— Как спалось?

Я теряюсь, а он не настаивает на ответе.

На кухне усаживаюсь на один из стульев, смутно соображая, что это, скорее всего, чьё-то место, а чужие места лучше не занимать. Хозяин, тем временем, быстро осматривает чистую миску с полки, затем тщательно моет её новенькой губкой и вытирает насухо бумажным полотенцем:

— Ребята моют посуду в машинке, но она не всегда справляется с поставленной задачей, — поясняет свои действия.

Я не знаю, стоит ли комментировать эту информацию, поэтому молча разглядываю кухню: качественные шкафы, остров с гранитной столешницей посередине, хорошая техника. Такого большого холодильника я ещё не видела — с двумя дверцами, как в обычном шкафу, и контейнером для воды.

— Эту квартиру подарила мать, когда мне исполнился двадцать один год.

— Добротная, — хвалю.

— Да, хорошая, — вынимает из холодильника банку с йогуртом, достаёт с полки хлопья:

— Хлопья с йогуртом будешь?

— Буду.

А куда мне деваться, если ничего другого не предложили?

— Что ты обычно ешь на завтрак?

— Хлопья, как все, только с молоком. Фрукты ещё.

— Какие?

— Любые. Просто фрукты.

— Яблоки?

— Можно и яблоки.

Он кивает, откладывая часть клубничного йогурта в мою тарелку:

— У меня сегодня только клубничный, у тебя нет аллергии?

— Я люблю клубнику. Аллергии у меня совсем нет.

— Это отлично, — кивает.

Затем включает новостной канал, и мы синхронно проваливаемся в хронику мировых и местных Ванкуверских событий.

— Ты обычно чай пьёшь или кофе? — спрашивает, не глядя.

— Кофе.

— Хорошо. Хочешь попробовать чай с мятой? Я завариваю только свежие листья — утром пьётся приятно и полезно ещё.

— Попробую.

— Отлично.

Снова это отлично.

Вдруг обнаруживаю его в прихожей зашнуровывающим шнурки на кроссовках:

— Я на пять минут: мята закончилась, магазин недалеко.

Бегу вслед шнуровать свои:

— Я с тобой.

И прежде, чем он успевает возразить, объясняю:

— Не хочу оставаться в чужой квартире одна.

На лестнице его спина загораживает мне весь обзор, и я, подскакивая вслед за ним, как Пятачок вслед за Винни, усердно пытаюсь понять, достаю ли макушкой хотя бы до его лопаток.

По дороге мы больше молчим, изредка поглядывая друг на друга, и его взгляды сосредоточенные, серьёзные, но не злые. В Воллмарте находим мяту, по пути к кассам заходим в фруктовый отдел и набираем яблок и клубники.

— Я думаю, сегодня пообедаем где-нибудь в хорошем месте, а вообще, чем ты питаешься в течение дня?

— Чем получится.

— А точнее?

— Если есть выбор, покупаю овощные салаты, а если дома — готовлю их сама.

После этих откровений мы направляемся в соответствующий отдел:

— Бери, что нужно, — командует.

И к фруктам добавляются овощи, причём мой спутник внимательно изучает всё, что я кладу в корзинку.

— Ты — настоящее травоядное! — комментирует с улыбкой.

И я снова не знаю, как реагировать:

— Спасибо.

— За что спасибо?

Силюсь придумать адекватный ответ, перебираю в голове уроки о юморе и его уместности, в итоге пожимаю плечами:

— За слова?

Странное дело, но мой ответ его полностью удовлетворяет. Он довольно кивает, добавляет к покупкам коробку булочек с карамельной начинкой и примерно фунт желейных медведей. Надо сказать, в магазине я предположила, что медведи и булочки предназначались Марине и Дженне. Оказалось, этот парень размером с гору Гроус — сладкоежка. Пока коробка булок исчезала в его утробе, он десять раз поинтересовался, не желаю ли я попробовать эти «восхитительно нежные и в меру сладкие булки без красителей, консервантов и искусственных вкусовых добавок». Невзирая на все мои «нет» он всё же оставил две штуки с комментарием:

— Я всей душой за здоровое питание, но мне слишком сложно накормить себя одной только травой. Поэтому допускаю некоторые послабления, — подмигивает.